Читать книгу - "Четыре всадника магопокалипсиса. Дилогия - Алексей Валерьевич Шмаков"

— Знаю, конечно, — смутился агент под удивлённым взглядом Годуновой. — Просто не могу вот так сидеть и смотреть, как дети творят…

— Что они творят? Постигают свои силы? Они и приехали в Слободу, чтобы учиться. Поэтому успокойтесь. Если я увижу, что ситуация действительно выходит из-под контроля, то обязательно остановлю их. А пока свяжитесь меня с поместьем Шуйским. Узнаем из первых уст, что у них там происходит.

* * *

— Лена. Леночка. Зайка. Прекращай, — пыталась воззвать к благоразумию дочери Ульяна Ерофеевна Шуйская, в девичестве Разумовская.

Её девичья фамилия говорила сама за себя. Ульяна Ерофеевна обладала даром влиять на людские умы. И до этого момента она никогда не применяла свои силы по отношению к кому-либо из семьи.

Но сегодня младшая дочь перешла все мыслимые границы и покусилась на святыню Шуйских — родовое древо, что росло в семье друидов с момента её появления. В каждом поместье Шуйских имелся отросток этого дерева.

И надо было это сделать, когда в поместье не осталось ни одного старшего члена рода с соответствующими навыками.

— Леночка, я тебя очень прошу. Верни родовое древо к исходному состоянию. Ты же знаешь, как оно дорого твоему папе. А дедушке и вовсе станет плохо, когда он узнает.

— Не станет, — заявила довольная девчонка, восседающая на толстой ветке, расположенной на высоте третьего этажа. — Уверена, что дедушка будет очень рад, что его младшая внучка стала первой из младшего поколения, кто сумел пробудить Ивушку.

— Леночка, радость моя. Пожалуйста, слезай оттуда. Ты же можешь упасть и покалечиться. Вот что я тогда скажу папе, когда он вернётся? Что не уберегла тебя?

Ульяна Ерофеевна попыталась воздействовать на дочь своей силой, послав ей чёткий ментальный сигнал, но наткнулась на непреодолимую преграду и с трудом удержалась от того, чтобы не потерять сознание.

Она покачнулась и едва не упала, но этого ей не позволила сделать толстая лиана, охватившая женщину за пояс. Не успела она ничего понять, как оказалась на той же ветке, где сидела Лена.

— Мам, ну, правда, не надо вот это всё. Я уже не маленькая, — под укоризненным взглядом Ульяны Ерофеевны девчонка всё же пошла на попятную. — Ладно, маленькая, но уже могу принимать самостоятельные решения. И я не просто так обратилась к Ивушке.

Пока Лена говорила, Ульяна Ерофеевна устраивалась на ветке, опасаясь свалиться с неё. Одним из самых сильных её страхов была высота. Из-за этого страха женщина даже не летала на самолётах, а передвигалась исключительно наземным транспортом.

Но если вниз она смотреть боялась, то просто осмотреться по сторонам могла и отметила, какой шикарный вид открывается на город.

В Новой Слободе практически не было высотных зданий. Максимум два, очень редко три этажа. И дома находились на достаточно большом удалении друг от друга. Особенно поместья княжеских семей. Для них был выделен отдельный микрорайон, и сейчас он весь был как на ладони.

Это было невероятно красиво, но Ульяна Ерофеевна быстро взяла себя в руки. Раз Лена сама подняла её к себе, то необходимо пользоваться этой возможностью.

— Самостоятельные решения, как сбежать от нас в день Благословенного? Или потом умчаться в тульские леса? Выкинуть фокус со школьной лестницей. Призвать фамильяра…

С последним Ульяна Ерофеевна явно переборщила. После того как Лена принесла домой розовое существо, она в одно мгновение стала всеобщей любимицей, которой с лёгкостью простили все прошлые прегрешения и выделили огромный кредит доверия для будущих.

Вполне возможно, что даже игры с родовым деревом останутся без последствий.

— Мам, ну ты же понимаешь, что всё это было необходимо. Как необходимо и дать Ивушке свободу. Ведь меня заперли в поместье и запретили видеться с друзьями.

— Вот как раз из-за этих друзей ты и влипаешь постоянно в неприятности. Как на вашем дне рождения, — не собиралась сдаваться женщина, хотя прекрасно понимала, что проигрывает этот бой.

— На нашем дне рождения у меня произошёл резкий скачок магического резерва. С восьми десятков Рю он поднялся почти до двух сотен. Таким запасом у нас в роду могут похвастаться всего шесть человек.

— Ты хотя бы можешь сказать, для чего всё поместье превратилось в зелёную крепость? И люди, которых ты взяла в плен.

— Никого я не брала в плен, — тряхнула шевелюрой Лена. — Я позволила оперативникам тайной канцелярии отдохнуть. Или ты думаешь, что им так легко следить за мной круглыми сутками? Гуманнее нужно быть, мама. Начнёшь любить людей, и они к тебе потянутся.

— Да как… — потеряла дар речи Ульяна Ерофеевна, но Лена даже не обратила на это внимание.

Она быстро вскочила, и ветка начала стремительно трансформироваться, создавая для девочки что-то вроде лестницы, на которую та взбежала и начала прыгать, радостно хлопая в ладоши.

Справа от поместья в небо поднялся необычайно яркий шар света, начавший крутиться и выпускать сотни лучей во все стороны, а слева поднялся ледяной ветер и запахло чем-то затхлым, словно из склепа.

— Двое уже на подходе. Мам, ты пока иди отдохни, а мне нужно всё подготовить, чтобы нам никто не смог помешать. Дети хотят учиться, а противные взрослые не позволяют им этого. Ну, куда катится этот мир⁈

* * *

— Это всё из-за той собаки?

— Его звали Кость, — меланхолично произнёс Гришка, жуя яблоко.

— Хорошо, это всё из-за Кости? — немного изменил свой вопрос Аркадий Никонорович Воронов.

Маг-простолюдин, сумевший добиться своими силами высокого поста в имперской армии. Ещё до появления на свет Григория.

После его рождения он был вынужден оставить службу. Вернее, его перевели на новое место. Гораздо более опасное и ответственное. И это место было рядом с его сыном.

Жена сбежала ещё из родильного дома, когда узнала, что их ребёнок унаследовал силу Виктора Вагнера, по прозвищу Тьма.

Жуткого тёмного мага, которым пугали детей во всей Европе. И Российская империя не была исключением.

Чудовищные истории о том, что творил жуткий некромант, были прекрасно известны всем. И как только Анжела услышала, что теперь этой силой обладает её сын, то не смогла смириться с этим. Оставила ребёнка и исчезла.

Аркадий даже не стал пытаться искать её. И попросил не делать этого Петра Дмитриевича Романова. Зачем? Если бывшая супруга решила, что без них ей будет лучше жить, то он уважает её выбор.

Вот уже семь лет он воспитывает Григория и видит в нём обычного ребёнка, немного мрачного, не любящего быть в центре внимания и большие скопления людей, постоянно что-то жующего, но никак не чудовищного монстра,