Читать книгу - "Черное солнце - Валерий Большаков"

Краулер въехал в крайнюю левую распадину, одолевая каменистый откос, и двинулся потихоньку вперёд. Сразу стемнело и резко похолодало, гладкие слоистые стены отдавали прозрачной зеленью морской волны. За очередной узостью танкетка выбралась в довольно-таки обширную котловину, уступами расширявшуюся к небу.

— Здесь! — сказал Сихали. — Рыжий, твой выход.

Прицепив сзади к поясу моток нанотросика, Шурик повесил через плечо патронташ с термоанкерами и двинулся на штурм. Подняв на высоту вытянутой руки термоанкер, он прижал его к ледяной стене. Блестящий цилиндрик коротко прошипел и звонко выпустил зазубренное жало. Рыжий подтянулся, стал на пятку анкера, укрепился, вытянул руку со следующим. Шипение. Хлопок. Звон. И Ершов уже на высоте второго этажа. Блестящий голубоватый наплыв скрыл китопаса за собой.

— Ловите! — донёсся крик.

Сверху посыпалась ледяная крошка, шурша по стене, и вниз полетел, разматываясь, нанотросик.

— Поймал! — крикнул Илья.

Прицепив веревку к лебёдке краулера, он включил привод. Барабан заворчал — варр-варр-варр — веревка намоталась на него, натянулась, краулер оторвал от земли передние гусеницы, и его проволокло к стене.

— Давай, давай! — сказал Тимофей. — Держимся!

Краулер встал на корму, всеми четырьмя гусеницами опёрся о ледяную стену и медленно пополз в гору, словно возносясь из холодного синего провала к теплу и свету. У самого верха край стены закруглялся, и краулер помог лебедке, цепляясь и подтягиваясь ширкающими гусеницами. Тросик звенел — свитый из бесчисленного количества нанотрубок, он легко выдержал бы вес самосвала, не то что краулера, но Брауну «нановервие простое» казалось несерьёзной леской на ершей и карасиков.

Перед его лицом поползла толща пузыристого льда. Машину дёргало, один раз её гусеницы почти совсем оторвались от стены, в воздухе поплыла искрящаяся снежная пыль. Тимофей посмотрел вниз, в глубину, и в желудке у него стало холодно, как в глубине ледяной глыбы.

Краулер неожиданно клюнул носом и стал задирать корму. «Неужто всё?!» Танкетку со скрипом переволокло через округлый ледяной обрыв, медленно подтащило к улыбавшемуся Рыжему.

— Никогда не буду альпинистом, — пообещал Браун, с трудом отдирая руки от дуги. Ершов залился смехом.

— Вперёд, фридомфайтеры! — воскликнул он.

Теперь их дорога пролегла по леднику. И это был далеко не каток — тёмные полосы морен, глубочайшие трещины, ледяные стены с карнизами и балконами, зубчатые гребни, хрусткие фирны, встопорщенные льдины… А по обе стороны от застывшей ледяной реки вставали зубчатые горы Принс-Чарлз.

— Отсюда можно прорваться к «Мензис»! — возбуждённо сказал Белый. — Или вкруговую, к «Ламберту». Сейчас прямо, вдоль морены, а потом…

Внезапный грохот за спинами не дал ему договорить. Браун резко обернулся — далеко за нагромождением ледяных глыб, в самом устье глетчера клубился дым и рвались в небо султаны грязно-серого пара. Дым смешался с газами в общую тучу, и её тут же просветила красно-лиловая вспышка. Лёд под ногами дрогнул, вскоре донеслось ломкое громыхание взрыва.

Шурики переглянулись и спрыгнули с краулера. Белый взял под мышку новенький «Дюрандаль», Рыжий прихватил старый, тяжёлый, но мощный «Перун».

— Жмите! — сказал он мужественным голосом. — Мы вас прикроем!

— Это танки, Шурики, — сдержанно сказал Сихали.

— Это старые «Драконы», шеф, так что… — в том же тоне ответил Рыжий. — На них нету ни единой крупинки «абсолютного отражателя», а если бы… И что ихняя пластброня против нашей плазмы?

Бегом они удалились, переругиваясь на ходу, пока не скрылись за ледяными надолбами.

— Едем? — хмуро поинтересовался Илья.

— Ждём, — процедил Тимофей. Лицо Змея разгладилось.

Взрывы позади стихли, а потом требовательно запиликал радиофон. Сихали включил громкую связь.

— …Они делают скат… — услышали водитель и пассажиры краулера.

— Уходите! — заорал Браун. — Вы слышите меня?!

— Слышим, — ответил спокойный голос Белого. — Да не волнуйся ты так, шеф. Под танки мы бросаться не собираемся. Щас мы!

И звук пропал. В радиофоне. А вот воздух буквально сотрясся от воя и грохота, над льдинами прочертил небо фиолетовый луч лазера и опустился, с режущим свистом погружаясь в лёд.

Долгую минуту ничего не происходило, а потом в чистом воздухе раздалось пронзительное шипение. И сразу же в уши толкнулся взрыв.

Показались Шурики. Они неслись, пригибаясь и оскальзываясь. Тугарин-Змей сдал назад, Белый с Рыжим рывком влезли на сиденье и дуэтом выдохнули:

— Подбили! Один!

— Отлично! — крикнул Сихали. — Жми!

Илья выжал из танкетки полную скорость, и та пошла в гору, одолевая подъёмы и спуски, ямы и надолбы, переваливая подковообразные валы. Один раз маршрут пересекла широкая трещина. Рыжий сгоряча предложил её перепрыгнуть на краулере, но Илья был умнее. Он снял с багажника две пластметалловых перфорированных пластины с бортиками по краям и уложил их поперёк разлома. Под тяжестью краулера мостик прогнулся, но совсем чуть-чуть. Правда, когда Змей повёл машину через трещину, Тимофею стало муторно — почудилось ему, что краулер завис над проломом в бездну и вот-вот туда рухнет. Но он тут же вспомнил о Шуриках и пристыдил себя — они там вдвоём танковую атаку отражали, а он тут щёлки во льду испугался!

За следующие полчаса удалось отмахать километров пять от силы. Потом путь преградила высокая ступень-наплыв вторичного каменного глетчера, и пришлось снова доставать веревку и запускать лебедку-самовытаскиватель. Ничего, одолели без приключений… Тут-то и пожаловало «приключение».

Гигантский штурмовой танк «Дракон» возник как бы ниоткуда, в пыль голубую рассеяв ледяную гряду. Воздушная подушка на подъёме работала из рук вон, и чудовищные траки перемалывали лёд со скрипом и визгом. Громадная башня стала разворачиваться в сторону фридомфайтеров, наводя лоток-метатель, а вот башенка лазера-гигаваттника почему-то была недвижна. Когда «большая» башня повернулась боком к нему, Браун разглядел, почему лазер не был задействован — «маленькая» башня оказалась разворочена и проплавлена хорошим зарядом плазмы.

— Бейте по лотку! — резко скомандовал Сихали. — Огонь!

Он последним вскинул лучемёт, но именно его выстрел оказался для «Дракона» роковым. Четыре ампулы ударили в основание лотка, выпуская плазму на волю, и оторвали его. Когда же диафрагма подачи вытолкнула ракету, заряд, пущенный Тимофеем, угодил в БЧ. Грянул взрыв. Пламень из пробоины ударил пучком, словно факел из дюзы стартующего планетолёта, и снёс ледяной завал впереди. Надо полагать, такой же букет огня был преподнесён и внутрь башни. По крайней мере из раскроенной брони повалил дым и сыпанул сноп искр, оттеняя вывороченные пласты металла.

Купри расплылся в улыбке и показал Брауну большой палец.