Читать книгу - "Академия четырех стихий - Лора Рэй"

Шарлотта.

— Ау… — простонала я, потирая ушибленную голову.

Приподнявшись на локтях, я поняла, что ничего не вижу. Вокруг было темно, но при желании можно было бы отличить очертания предметов или силуэты живых существ, однако сделать это мне мешало помутнение в глазах.

Попыталась протереть глаза, но даже от такого маленького напряжения голова вновь разболелась. Обхватив руками источник боли, я что есть силы сжала виски, говорят, это помогает. Но не помогло.

Аккуратно, стараясь не делать резких движений, я поднялась и ухватилась за стену. Деревянная. Дерево — это хорошо, значит я не в пещере.

Кажется, я находилась в какой-то комнате: не клетка — тоже хорошо.

«Может быть схаты передумали меня убивать?» — мелькнула в голове мысль, которая, впрочем, испарилась, как только я добрела до полоски света и обнаружила, что дверь, под которой находится эта полоска, закрыта на замок.

«Может ритуал какой готовят?» — а вот эта мысль показалась мне куда более реалистичной.

Зрение постепенно начало нормализоваться, и я смогла фокусировать взгляд на предметах, которых здесь, кстати, не очень-то и много. Небольшой столик на одного, низкий табурет и незажженная лампа — вот, в принципе, и все.

Жаль, что у меня нет кольца с искрами огня, могла бы хоть свет зажечь. Хотя к чему он мне? Думаю, я тут ненадолго. Не собрались же меня, в самом деле, до конца моих дней запереть здесь?

В голову пришла еще одна дикая мысль: «Если я до сих пор жива, возможно, я приманка?». Вот только для кого?

Окон в комнате не было, а это значит, что выйти можно только через дверь. А поскольку она закрыта — я остаюсь здесь на неопределенный срок. Желая знать, где я нахожусь, подошла к двери и приложила ухо, в надежде услышать хоть что-то. Необязательно важную информацию, а хотя бы голос хозяина этого дома. Вряд ли схаты живут в домах, а значит, вполне логично, что это здание принадлежит одной из жриц Краха. Идею, что какой-то добрый малый отбил меня у схатов и привел к себе домой — отпадает. Во-первых, никто не полез бы на рожон. Во-вторых, все порядочные пьюры сейчас закрыт на восемь засовов в своих домах и нос на улицу не высунут, даже если убивать кого-то будут прямо у них под окнами. Ну а в-третьих, никакой добрый малый не закрыл бы спасенную девушку в темной комнате без кровати.

Так, методом исключения я пришла к мысли, что нахожусь у жриц, но зачем я тут и почему до сих пор жива — понятия не имею. А теперь у меня назрел еще один вопрос — у какой именно из жриц я в гостях? Не у Эйвери, это точно, она бы на месте меня уничтожила. Где-то в груди теплилась надежда, что другие жрицы подобрее ее. Айви вон, просто в подвале держали и убить даже не пытались, а Алексис вообще никто не трогал до тех пор, пока она не поступила в континентальную академию. Может, даже будучи злой, водники все равно добрые? Хотя, по Лексе не скажешь, что она добродушна, скорее наоборот.

Алексис нравилась мне. Не знаю почему, возможно, своим стойким и грубоватым нравом. Уверена, останься я с ней — не попала бы в такую ситуацию. Эта девушка мягкая внутри, но она не хочет признаваться в этом даже себе самой. Она старается быть сильной и независимой.

Айви, например, совсем не такая. Огневичка очень мила и наивна, вопреки общим представлениям о них. Похоже это из-за того, что она провела в изоляции целых пятнадцать лет! Из этого можно сделать только один вывод — мы такие, какими нас делает общество. Мы подстраиваемся под него, стараемся соответствовать, и в итоге становимся однообразной, серой массой, с некоторыми отличительными признаками. Вот Айви сейчас отчаянно пытается подстроиться под общество, но ей надо запретить это делать, поскольку иначе она растеряет все свое великолепие, она станет обычной. А вот с другой стороны — Алексис — сильная девушка, которая ведет скрытую борьбу с родителями за то, чтобы просто быть счастливой. Айви и Алексис — огонь и вода, две противоположные стихии. Они ведут себя сдержанно по отношению друг к другу, но все мы чувствуем напряженность и холод между ними.

Все эти мысли, которые я раскручивала в моей голове, позволили ненадолго забыть о Робине. Периодически ужасные картины его гибели возвращались и вставали перед моими глазами. В том, что он мертв, я уверена наверняка — рана была слишком серьезной. Себастиан, потом Робин, Следующей буду я, а потом, очевидно, мои подруги и весь остальной мир. Мы проиграли эту борьбу с порождениями тьмы, еще даже не попытавшись выступить против них. Пока мы пытаемся понять, что они собираются сделать, пока мы набираемся знаний в академии — они действуют. Они на десять шагов впереди. Они готовили план по возрождению Краха долгие годы и мы, по какой-то причине, играем в нем не последнюю роль. Точнее не мы, а наша смерть.