Читать книгу - "Папа-Дракон в комплекте. История попаданки - Татьяна Михаль"

Подавив дикую ярость, он сосредоточился на той нежности и ласки, которой окружила его семья.

* * *

Велар кружил над своим землями, нежась в восходящих потоках тёплого воздуха. Был он похож на геральдическое чудовище, сошедшее с гравюры. Силуэт его на фоне розового неба был грозным и грациозным одновременно.

Анфиса с детьми наблюдала за ним с восхищением. Красивый и мощный зверь, опасный хищник и надёжный спутник.

Шёл третий день, как Велар находился в облике дракона.

Курт сказал, что на третий день он вернётся в человеческий облик и проспит после этого почти сутки, так как телу человека необходимо будет восстановиться и возобновить привычную работу.

Вот так. Нет никаких моментальных перевоплощений, как порой пишут в сказках. Здесь всё довольно сложно происходит.

— А мы такими же будем, да? — спросил завороженно Гардар.

— Да, вы будете такими же большими и красивыми драконами, — с улыбкой ответила Анфиса.

— Папа говорил, что у нас могут быть другие цвета, — сказала задумчиво Гелия.

— А я хочу быть синей, как папа, — сказала Мирра, подпрыгивая и махая папе ручками.

— Я думаю, что какой бы цвет у вас ни был, вы будете самыми очаровательными драконами! — сказала детям Анфиса.

— Если бы ты не появилась, то мы бы никогда не стали бы драконами, — сказал Келвин и обнял её. — А так скоро станем.

— Да! Да! — подхватили остальные. — Мы хотим, чтобы проклятие скорее ушло!

Анфиса улыбнулась им.

— Я думаю, что это произойдёт довольно скоро, — ответила она. Всего лишь надо забеременеть, выносить ребёнка и родить его. И тогда проклятию придёт конец.

А тем временем, могучий дракон спланировал вниз.

Велар хотел улыбнуться, но зубастая пасть не была для этого приспособлена, поэтому получился оскал. Это он дарил улыбку своей семье, что ожидала его на поляне.

Велар чувствовал приближение изменения тела.

Громко хлопая крыльями, снижая скорость, коснулся когтистыми лапами податливой земли. Дракон издал рокочущий звук, словно что-то сказал и, опустившись на землю, прикрыл глаза.

Оборот в человека начался. И он был таким же болезненным, как и предыдущий, сопровождающийся звуком ломающихся костей и громких стонов то зверя, то уже человека.

Если бы Велар превращался в дракона, используя свои синие камни, то и оборот обратно в человека был бы безболезненным.

Когда на земле, в позе ребёнка, уже лежал не огромный дракон, а обычный мужчина, Анфиса вместе с детьми тут же бросилась к нему. Он всё ещё тихо стонал, а тело покрывали бисеринки пота.

— Папочка! Когда я вырасту и начну превращаться в дракона, я никому не позволю обижать тебя, Анфису и моих братьев с сёстрами! — воскликнул Гардар.

Велар открыл глаза и слабо улыбнулся своему сыну.

Анфиса накинула на него покрывало, так как Велар был обнажённым и его всё ещё потряхивало.

— Вот я снова с вами, — прошептал он невнятно, глотая гласные, отчего получилось следующее: — Вт… снв… с вм…

— Тише-тише. Потом поговоришь, — сказала ему Анфиса.

Анфиса вместе с детьми помогла ему подняться и они поволокли Велара к транспорту, чтобы увезти домой.

Руки Велара, особенно правая, болели и ныли от плеч до самых кончиков пальцев. Губы растрескались, глаза воспалились и едва выглядывали из припухших век. Горло потеряло способность издавать членораздельные звуки, и потому говорить ему приходилось шёпотом.

* * *

Анфиса села за управление.

Путь лежал через дом Курта и Кори.

Подъезжая, Анфиса увидела как Кори доила корову. Чуть дальше дрались собаки, ковыляла по обочине утка, влача за собой целую вереницу утят. Обычный фермерский день.

К транспорту подошёл улыбающийся Курт и заглянул внутрь салона, где облеплённый детьми лежал Велар.

Курт жевал соломинку и, ухмыльнувшись, спросил:

— Как ты дружище?

Велар опять что-то нечленораздельно промычал. Курт потрепал друга по плечу и сказал:

— Ничего, сегодня выспишься, а завтра снова будешь самим собой. И кстати, хочу заметить — если бы Анфиса не была бы твоей парой, то позвать твоего дракона она бы не смогла.

— А мы давно знали, что Анфиса папина пара, — сказала Мирра.

Дети закивали, подтверждая её слова, даже Даниэль.

Велар улыбнулся.

— Спасибо, Курт, — сказала Анфиса. — Ты говорил, что сегодня должен получить новости о братьях Зарки…

Курт нахмурился и ответил:

— Получил уже я новости. Братьев настигла кара, пока они ожидали приговора. Они лишись второй сущности, а это очень страшно, Анфиса. Когда ты уже познал своего зверя и он вдруг исчезает, то человеческая форма сходит с ума. Их определят в клинику для таких же, как они. Можно сказать, что их жизнь кончена.

— Так им и надо! — грозно воскликнула Гелия.

— Они хотели нашего папу убить, — пробормотала Мирра.

— Это их наказание, — серьёзно сказал Келвин.

— Великий Дракон всё видит. Он не мог спустить с рук негодяем такой проступок, — сказала подошедшая Кори. — Раз он наслал на них такую кару, значит, Великий Дракон увидел, что они не исправятся в будущем. И поэтому лишил их зверя.

— Главное, что Велар жив и здоров, — сказала Анфиса, оборачиваясь назад и тепло улыбаясь мужчине.

Кори протянула Анфисе корзину, наполненную свежим молоком, хлебом и даже свежесваренным вареньем из хатши.

— Спасибо, — поблагодарила она её.

— Не за что, — махнула рукой Кори. — Лучше приходите в гости, ягнёнок уже вовсю бегает.

— Придём, — кивнула ей Анфиса.

Велар и Курт молчаливо переглядывались, словно передавали друг другу какие-то сигналы.

— А Матильда знает о случившимся? — вдруг спросила Анфиса.

Кори кивнула.

— Знает. И самое ужасное, знаешь что?

— Что?

— Дословно передаю её фразу: «Не могли эти болваны другой действенный план придумать? Например, поджечь ночью дом со спящими Арро? Раз они такие бестолочи, то и заслужили своё!». — С негодованием процитировал Курт, будто ему противно было произносить эти слова.

— Какой кошмар, — прошептала шокировано Анфиса.

— Не то слово, — кивнула Кори. — Это она сказала своей соседке-подруге, что связывалась с ней по голографу.

— Она даже слезинки не проронила за своих детей, — всплеснула руками Кори. — Теперь, когда Матильда сюда вернётся, ей придётся сменить место жительства, так как ей никто рад не будет.