Читать книгу - "Феодал - Александр Громов"

Сказать? А зачем? И кому? С соседом-феодалом Фома поговорил бы охотно, и был бы этот разговор полон недомолвок, экивоков и дипломатических уловок. Выведать побольше, о себе рассказать поменьше… Но это был бы дружеский разговор. Так сказать, в рамках добрососедских отношений. Но о чем свободный человек может говорить с рабом? Пусть даже раб хорошо одет, вкусно ест и добыл свое завидное положение, умея командовать другими рабами. О чем?

– Не о чем мне с тобой говорить, – выдавил Фома. – Наместник херов, сука, людоед…

Лишь удивление отразилось на сытом смуглом лице наместника, и Фома сам удивился. Нет, не понять друг друга. Да и незачем. Кончилось то время, когда понимали.

А потом Сагит неожиданно улыбнулся – чуть снисходительно. Ну-ну, мол, резвое дитя… Указав чисто вымытым мизинцем на Фому, приказал негру:

– Развязать, вымыть, накормить и доставить без усушки и утруски. Сбежит – башкой ответишь. Пшел!

Ему даже дали поспать – часа три, не больше, но и скромная порция сна показалась дивным блаженством. Наплевать, что взаперти и под бдительным оком часового. А перед сном ему и вправду развязали руки, позволили поплескаться в озерке, накормили невероятно вкусной кашей и не связали рук вновь. Видно было, что местные вояки привыкли выполнять приказы без рассуждений и буквально. Все же перед выходом тот самый негр, старший в команде, демонстративно опоясался веревкой поверх ремня и, с лязгом передернув затвор автомата, с ухмылкой похлопал себя по мощной ляжке. Предельно наглядно: дернешься – свяжем, побежишь – подстрелим не насмерть. И ты уж, дружок, лучше не рыпайся, не заставляй нас потом тащить тебя на себе, не подводи офицера под дисциплинарное взыскание…

Фома скрипел зубами, но бежать не пытался. Побег, как и политика, – искусство возможного. Терпи и жди подходящей минуты. Возможно, сама Плоскость даст шанс.

Он думал о Сагите. Уходя от него, Фома слышал за стеной веселый женский смех. Жена? Наложница? Наверное, какая-нибудь одалиска из гарема, явившаяся по щелчку пальцев ублажать повелителя. Страстная и покорная, потому что иначе – шагом марш пропалывать морковку или сгребать навоз! А то и в проводницы, ловушкам на прокорм.

И еще: Сагит не отказался взглянуть на пленника, но не стал беседовать с ним с глазу на глаз. Не снизошел или не рискнул?.. Пожалуй, второе. Добросовестный соглядатай, если он был среди конвойных, слышавших разговор сквозь неплотно запертую дверь, не мог донести королю ни о какой крамоле.

Как быстро из независимой личности фабрикуется лукавый раб!

Он пытался убедить себя в том, что на Сагита это похоже. Силился припомнить свои давние и редкие встречи с ним, соседом-феодалом. Нет, ничего такого не припоминалось. Зато с документальной точностью припомнились слова Гумно: «Губайдуллин чуть ли не вприпрыжку прибежал». Да, слаб человек. Ты ему о свободе, о вольном ветре, о единственном долге оставаться человеком, а значит, помогать людям, а они тебе о том, как пожрать, потрахаться да понежиться в безопасности! Слаб человек…

Выходит, и виновен потому, что слаб? Или Сагит всегда был сволочью, умея это скрывать?

Ответа не было, и мысли мало-помалу переключились на ближайшую перспективу. В том, что его не ждет ничего хорошего, Фома не сомневался. Маловероятно, что король спит и видит, как бы познакомиться со своим двойником. Особенно после того, как двойник нанес ему оскорбление действием через посланника – можно сказать, принародно плюнул в рожу. Тут серьезный счетец. Можно только дивиться тому, что король не начал войну при его-то преимуществе в живой силе. Второй ракеты испугался, что ли? Которая может и взорваться? Это правильно…

Значит, казнь? Показательно-страшная, чтобы другим неповадно было?

Похоже на то. Но прежде – допрос с пристрастием, после которого и костер покажется желанным избавлением. Упорный враг явился сам и дался в руки! Какой подарок! После уточнения сведений о его владениях можно приступить к их планомерному поглощению. Кто сумеет помешать?

Борька?

Вряд ли. Глуп и мал.

Да никто всерьез не помешает!

Фома скрежетал зубами. Он был виноват во всем, только он один! Если уж решился на разведрейд, надо было готовиться к нему как следует. Глубоко не ходить, ни в коем случае не обнаруживать себя до времени, взять «языка» – и с ним назад! Чего проще. Правда, наверняка возникло бы еще больше вопросов, зато более осмысленных…

Теперь будут и ответы. Надо полагать. Но на что они мертвецу?

А если не казнят?

Фома сам не заметил, как начал убеждать себя: не казнят. Зачем тогда было платить такую цену, чтобы взять его живьем? Пусть люди в этом сволочном королевстве вечно пополняются и ничего не стоят – но только не квалифицированные военные.

Потом он понял, что сам себя загнал в психологическую ловушку, желая, как и все люди, верить в лучшее. А на каком, собственно, основании?

Еще немного позднее он решил, что там будет видно. Конечно, если не представится никакой возможности для побега.

Подкупить конвойных он даже не пытался. Что мог он предложить им? Максимум – свое место. И только одному.

Да разве кому-нибудь из них нужна эта гиря на ноге – феод, нуждающийся в постоянной заботе?! Ха-ха.

Шли долго даже по меркам феодала. Трое конвойных сзади, один впереди и еще два проводника, сменявших друг друга. То ли проводникам везло, то ли попались асы, то ли хорошо натоптанная тропа и впрямь шла по относительно безопасным местам.

Фома предпочел бы ад кромешный. Легче удрать.

Но кто же не знает, что закон подлости действует на Плоскости вернее и нагляднее, чем на Земле?

Из всех оазисов, какие доводилось видеть Фоме, этот был самый большой. Дальний его край размывался в извечно мутном воздухе, и лишь где-то очень далеко угадывались не то холмы, не то дюны на дальней границе. И чего в этом оазисе только не было!..

Протарахтел, пыля, мотоцикл. Проскакал всадник, и видно было, что скачет не по делу, а просто так, для удовольствия. Фома разинул рот, увидев лошадь. Она-то каким чудом сюда попала? Это людей на Земле много, а лошадей – мало… Из-под двери неказистого сооружения, явно амбара, выползла по-пластунски полосатая кошка, зажав в зубах мышь. Вот это номер – здесь и мыши водились!

Положим, ничего удивительного: мышей – зерногрызов и переносчиков заразы – везде более чем достаточно, и хотя Плоскость предпочитает выхватывать с Земли именно людей, но и мышек может зацапать… Хорошо, что также и кошек, иначе прощай урожай!

Он заметил, что начал смотреть на чужой оазис по-хозяйски, и демонстративно сплюнул. Это чужие владения. Чужая – нет сомнений – столица. Чужое всё.

Но какое роскошное! Против желания Фома смотрел на вольно раскинувшиеся сады, пастбища, возделанные поля, крепкие и не без претензии на вкус строения – одно аж двухэтажное! Смотрел на дымящиеся куполообразные сооружения, гадая, печи ли это для обжига кирпичей или примитивные домны. Смотрел на чайные плантации и виноградники. На купальню, устроенную на берегу центрального озера с бьющим посередине гейзером. На устройства для подъема воды и разбегающиеся по оазису арыки.