Читать книгу - "Золотой империал - Андрей Ерпылев"

А вот, кажется, и он наконец...

Между замершими рядами своей «гвардии» к пленникам неторопливо приближался некто, об очень важном статусе которого в данной стае... отряде говорил табунок особо приближенных лизоблюдов, почтительно семенящих за предводителем, отстав на пару шагов. Да и внешность главаря, в корне отличная от диковатого, да что диковатого, дичайшего облика рядовых, заслуживала того, чтобы остановиться на ней подробнее.

Предводитель был одет ярко, можно сказать — щеголевато. Если забыть о том, что над здешними просторами два десятка лет тому назад пронеслась ядерная война, да закрыть глаза на всю троглодитско-пещерную обстановку, можно было заподозрить в этой личности испанского гранда или французского шевалье эпохи какого-нибудь Генриха Третьего или его коллеги Филиппа Второго. Костюм был почти в точности скопирован с картинок из «Королевы Марго», читанной ротмистром в далеком детстве: кожаный колет, камзол с разрезными рукавами, короткие штаны буфами, высокие кожаные сапоги, отложной белоснежный воротник с кружевами по краям. Портила облик средневекового красавца только огромная меховая шапка, из-под которой по плечам струились темные волосы, длинные и ухоженные. Фигура выглядела бы совсем опереточной, если не обращать внимания на рукоять явно не бутафорского меча, высовывающуюся из-за левого плеча, да приличной длины кинжал, украшающий правое бедро.

— Добрый вечер. И кого же это занесло в наши суровые края? — насмешливо обратился «гранд», приглаживая бородку а-ля кардинал Ришелье к Чебрикову, безошибочно угадав в нем старшего.

— А с кем, позвольте, имею честь... — не тратя времени на приветствия, ответил ротмистр, просчитывая в уме наиболее подходящую в данном случае линию поведения с этим экстравагантным персонажем.

Хохотнув, странноватый «предводитель команчей» сорвал с головы свой устрашающих размеров головной убор, как оказалось еще и украшенный пушистым хвостом какого-то зверя, и с поклоном и приседанием проделал им замысловатый финт, долженствующий изображать жест приветствия рыцарско-мушкетерских времен.

— Владыка и повелитель здешних мест князь Роланд и прочая и прочая и прочая! — заученно возвестил из-за спины главаря сиплый пропитой бас, должно быть княжеского герольда.

«Не многовато ли собралось князей на мою грешную голову!» — подумал Петр Андреевич, а вслух поинтересовался:

— А почему, собственно, не король? Или, скажем, не император?

«Князь Роланд» снова хохотнул и, щелкнув в воздухе пальцами, уселся в услужливо подставленное холуями кресло, являвшееся чем-то средним между пляжным шезлонгом и складным стулом для зимней рыбалки.

— Да вот, знаете ли, не удосужился как-то... Да и звучит «князь Роланд», по-моему, гораздо внушительнее, чем «император Роланд». Вы не находите?

Чебриков конечно находил, что и удостоверил утвердительным кивком головы.

— А это, значит, ваш Дюрандаль, — указал подбородком ротмистр на рукоять меча, продолжая светскую беседу.

— Естественно! — самодовольно подтвердил главарь.

— А где же Олифан?

— Какой еще Алифан? — опешил на мгновение Роланд.

— Не Алифан, а Олифан. "О", а не "А"... У того, настоящего, Роланда кроме волшебного меча был еще и боевой рог по имени Олифан.

— Я тебе самому сейчас все роги поотшибаю! — высунувшись было из-за плеча командира, прогнусавил один из его прихлебателей, но тот остановил его, подняв ладонь:

— А больше у того Роланда ничего такого особенного не было? — Роланд уже не похохатывал, а раздраженно подкручивал свой ухоженный мушкетерский ус.

— Как же, как же, — словоохотливо пояснил ротмистр, уловив, за какую струнку главаря нужно дергать. — Коня его любимого звали Вильянтифом, а... Кстати, не он ли сейчас подавал голос?

«Князь» несколько изменился в лице, но уловил смысл шутки, по-солдатски незамысловатой, и расхохотался. За ним следом угодливо захихикали и остальные, в том числе «конь», злобно поглядывавший на Чебрикова.

— А вы не теряете присутствия духа. Похвально, похвально... Даже не хочется как-то с вами расставаться. Жаль... Мы о многом еще могли бы с вами побеседовать, граф...

Чебриков почувствовал, как по его спине пробежал холодок:

— А откуда вы...

— Да вот, узнал-таки! Не одному же вам все на свете

знать.

Роланд, упиваясь еобой, сделал небрежный жест, будто отмахиваясь от назойливой мухи, и на свет костра откуда-то из задних рядов вытолкнули двух связанных людей.

— Кавардовский?!

* * *

— Вот и все, граф. Как видите, мы совершенно не нуждаемся в ваших услугах. Даже в качестве проводника. Ни пытать вас, ни мучить на ваших глазах спутников мы не станем. Зачем? Мсье Кавардовский великолепнейшим образом укажет нам путь в те края, откуда вы пришли. Вы же теперь интересуете нас в несколько ином качестве. Я бы выразился так: в гастрономическом... Уведите их!

Громилы, и «конь» впереди всех, с готовностью кинулись к сидящим, но тут подал голос Кавардовский:

— И все же, ваша светлость, вы могли бы извлечь из данных индивидуумов и другую пользу...

Роланд живо обернулся к говорящему, жестом останавливая палачей:

— Не понял?

Кавардовский приосанился, насколько это было возможно для связанного человека:

— Вы как-то сокрушались, ваша милость, по поводу того, что лишены достойного противника в вашей любимой забаве — фехтовании.

— Это не забава! — рыкнул Роланд, и его рука непроизвольно дернулась к рукояти кинжала.

— Тем более, ваша светлость, тем более. Насколько мне известно, господин граф — превосходный фехтовальщик. Ручаюсь, что он станет вам более чем достойным противником. Жаль, что ненадолго, конечно.

Предводитель людоедов замер в раздумье, машинально поглаживая рукоять кинжала. Повисла гнетущая тишина. Все присутствующие боялись потревожить ее малейшим шорохом. Даже ветер, казалось, завывал теперь тише, чем прежде. Нескончаемо тянулись минуты...

Наконец «князь» сверкнул в усмешке зубами и звонко хлопнул ладонью по туго обтянутому мягким голенищем сапога колену, будто по футбольному мячу:

— А вы молодец, Кавардовский! Я, пожалуй, приму этот совет! — И обернулся к свите: — Подготовьте графа к бою!..

* * *

Петр Андреевич стоял перед ухмыляющимся Роландом, массируя запястья, освобожденные от пут, но немилосердно нывшие. Ладони, практически лишенные доступа крови в течение нескольких часов, да еще и на холоде, постепенно отходили, и их теперь кололи мириады острых игл. Ерунда, оружие он наверняка удержит! Знать бы еще, в какой мере владеет мечом противник, но это, увы, придется выяснять в процессе. Методом проб и ошибок, как говорится. Хотелось бы, чтобы ошибок было поменьше, ведь каждая из них может стоить головы. В буквальном причем смысле.