Читать книгу - "Альбинос - Алексей Бобл"

– Ясно. Я тогда не понимал, что делаю. Думаю, меня тянуло обратно туда, откуда я пришел в Херсон-Град, но про вас, ждущих в условленном месте, начисто забыл.

С кормы донесся дружный вой кочевников. Чак, высунувшись из нижнего отсека, неодобрительно посмотрел в ту сторону и снова исчез.

– Дядька, Гребешок, идите смотрите, как мой электронный ваших борет! – Инка схватила за руки нас с Демиром и потащила на корму.

Кочевники полукольцом окружили сидящего на кровати киборга и устроившегося на табурете Стояна. Между ними стоял второй табурет, они уперлись в него локтями и сцепили пальцы правых рук.

Когда мы вошли, лицо у Стояна было темно-красным, а мышцы на руке вздулись так, что казалось – гладкая смуглая кожа вот-вот лопнет. Киборг, широко расставив ноги, налегал на его руку, крепко сжимая ее толстыми пальцами. Судя по всему, старший Верзила был не первым, с кем Дэу вступил в подобный поединок.

Жив, подпрыгивая от возбуждения, что-то лопотал, не умевший говорить Тодор от переизбытка чувств несколько раз стукнул себя кулаками по высокому бугристому лбу. Стоян с шипением выдохнул воздух через ноздри, а потом Дэу опрокинул его руку так, что Верзила едва не слетел с табурета, нагнулся вбок и даже глухо вскрикнул.

– А-а! – выдохнул Жив разочарованно.

Дэу откинулся на кровати, тяжело сопя. Кочевники роптали, хмуро глядя на него. Он указательным пальцем ткнул выпрямившегося Стояна в грудь.

– Давай!

Верзила расстегнул висящую на боку сумку, достал плетеную бутыль и бросил киборгу, который, сорвав пробку, тут же приложился к горлышку.

– Там что? – спросила у меня Инка.

– Настойка, – пояснил я. – Из листьев одного растения, которое в пустыне растет.

– Крепкая?

– Очень.

– Эх… – покачала она головой. – Опять налижется.

«Каботажник» качнулся, и сзади донесся голос Чака:

– Так, прилетели. Я наверх полез дыры конопатить, а вы пока решайте, что дальше.

* * *

– Не хочу, чтобы этот дирижабль вообще кому-то достался. Вдруг он на ходу до сих пор? Даже если нет, оружие на борту цело. А предки, те, что до Погибели жили, такое умели, чему мы еще не скоро научимся. Вон я недавно видел – у них леталки, как у небоходов минских, только большие и железные. Небоходы на своих машинах бомбы возят, но немного, потому что тяжелый груз дирижабль не поднимет. Но какие бомбы на древнем дирижабле могут поместиться? Вы ж сами со мной спускались, видели…

– Мы одну только видели, – возразил Демир. – Длинную такую…

– Правильно, и какая у нее мощь? Орест, мой шанти, сказал, одной такой бомбой весь Крым можно взорвать, всю гору.

Мои люди сидений не признавали и расположились на полу, поджав ноги. Дэу, стоя под дверью и сложив руки на груди, дремал, Инка и Чак выглядывали из рубки.

Кочевники переглядывались. Демир сделал приглашающий жест, и все придвинулись к нему. Тот зашептал что-то. Чак задумчиво пощелкал пальцами по кривой рукояти самого большого ножа на своей груди. Инка исчезла в кабине, появилась снова и стукнула карлика кулачком в плечо.

– Чё? – тихо спросил он.

– На сколько передач коробка? – шепотом спросила девочка.

Накрененный пол автобуса иногда чуть покачивался. Шипение сверху больше не доносилось – карлик заделал пробоины, – но газа осталось маловато для такого количества пассажиров, и мы едва дотянули до склона. Теперь автобус висел слегка наискось, касаясь крутого косогора двумя боковыми колесами – прямо за окнами с той стороны были деревья.

Дэу под дверью всхрапнул. Что-то промычал Стоян, Крум вскинул голову, глянул на меня, обхватил за шеи Жива с Тодором, притянул к себе и забубнил. «Хан… – донеслось до меня. – Дирижаба летуча… Бомба!»

Чак с Инкой снова показались из кабины, карлик выглядел удивленным, должно быть, девчонка в очередной раз поразила его своими познаниями в механике.

– Переделать, говоришь, – протянул он, и тут кочевники разом зашевелились.

Стоян, хлопнув Демира по плечу, отодвинулся в сторону. Крум осклабился и стукнул кулаком по полу, а Жив с Тодором молча встали и подошли к Дэу. Снова всхрапнув, тот открыл глаза, поднял голову. Верзилы отодвинули Дэу от двери и принялись сдвигать створку.

Демир, выпрямившись, сказал:

– Хану нужно оружие.

– Всем нужно, – ответил я, прекрасно понимая, что сейчас будет.

Жив закивал, что-то болбоча, Стоян промычал неразборчиво. Крум выкрикнул:

– Точно, Альбинос!

– Молчите. – Демир поднял руку, и они умолкли. – Племени нужно оружие. Без него варвары Крыма уничтожат племя.

– Варвары? – удивился Чак. – А вы-то сами кто, мохнатые?

Демир с достоинством взглянул на него.

– Люди Крыма жестоки, любят кровь. Всегда воюют. Называют варварами племена пустыни, но это они сами – варвары. Племена честнее их. Мы только охотимся, чтобы добыть пищу. И защищаемся, если нападают. А варвары Крыма воюют всегда. Нам нужно оружие. Я знаю, Хан не позволил бы нам разрушить старую машину. Поэтому, Альбинос, мы не с тобой. Ты – наш, но племя важнее. Понимаешь?

– Понимаю, – сказал я.

– Мы идем в племя, – объявил Демир. – Сейчас стоянка недалеко от Красного зуба. Мы говорим Хану про машину. Он поднимает племя. Идем к машине. Чиним ее и летим. Или берем оружие. Тогда всем варварам Крыма конец! – Он поднял крепко сжатый кулак, и кочевники радостно загалдели.

Жив с Тодором открыли дверь. Чак, выйдя из рубки, спросил:

– Эй, мохнатый, а что вы с машиной-то делать будете, чтоб взлетела? Плясать вокруг и грозно выть?

– Он с нами пойдет, – Демир показал на киборга. – Недалеко от места, где Альбиноса отбили, наши манисы стоят. В старом доме на холме их заперли. Возьмем и поедем.

– Быстро в племя попадем! – выкрикнул Крум и стал бить дубинкой по борту в такт словам. – Хан племя подымет… К машине пойдем… В машину сядем… Полетим… Всех на Крыме убьем!

– Всех, всех! – подхватили остальные.

– Так, а ну не ломай мне гондолу, мелкий! – закричал Чак на Крума.

Я смотрел на кочевников и думал, что так и не стал для них своим. Как и они не стали родными для меня. Мой дядя, вождь племени, очень хотел, чтобы это произошло, но… Хотя они были ближе мне, чем херсонцы или гетманы, и с ними я чувствовал себя легко и свободно, кочевники оставались дикарями, а я – сыном управителя Херсон-Града.

Дэу, вылакавший бутылку Стояна, лишь благодушно заморгал, когда Жив с Тодором стали подталкивать его к двери.

– Эй! – Инка бросилась за ними, но на ее пути вырос Стоян. – Вы куда электронного уводите?

– С нами по-ойдет, – промычал Верзила и широко расставил руки, не пуская ее к дверям.