Читать книгу - "Покоренная сила - Евгений Красницкий"

«Да, сэр, накрыло вас конкретно. Да и немудрено. Вчера день, мягко говоря, хлопотный вышел, сегодня тоже „демонов изгонял“, экзорцист из сельской самодеятельности, блин. А лет-то вам сколько, сэр Майкл? Четырнадцать скоро? Переходный возраст, гормональный беспредел, нервы как арфа – только тронь. Вот и вышел отходняк… Права баба: слава богу, что не подвернулся никто».

То ли мед подействовал, то ли полудетский организм решил взять паузу – последней мыслью, уже сквозь сон, проскочило сожаление о сломанном кинжале.

* * *

На следующее утро никто Мишку из постели выгонять не стал, и он всласть повалялся, перебирая в уме события последних дней.

«Ну-с, досточтимый сэр Майкл, что же это вы вчера отчебучили? И не стыдно? Ведь знаю же всё! Как я тогда отцу Михаилу толковал? „Не дай бог, случится еще раз. Опомнюсь, а передо мной труп растерзанный лежит“. А он мне тогда, помнится, объяснял, что командовать сотней отморозков и должен человек, балансирующий на грани безумия, но способный себя обуздать.

Труп растерзанный вчера образоваться мог запросто, Спирьку только шустрость спасла. Мог я себя обуздать? Увы, увы – чувству ярости, сэр, вы отдались всецело и с удовольствием. Вопрос: с чего бы это? Спирька, конечно, гнус, за «петуха» обидно было жуть как, но все это было только «спусковым крючком». Раз отдался ярости с удовольствием, то организму это требовалось, причем весьма настоятельно. По всей видимости, нужна была эмоциональная разрядка.

Когда же это я напряг-то такой накопил? Да, как раз после приезда в Ратное! Был весьма непростой разговор с дедом, на следующий день меня чуть не замочили в лесу, а вчера опять очень непростая ситуация с отцом Михаилом. Из трех событий в двух – психологических поединках с дедом и монахом – обычный пацан моего возраста просто-напросто участвовать бы не смог.

Вот, пожалуй, и ответ. Сознание взрослого человека перегружает подростковый организм… э-э… Словом, перегружает. «Горе от ума», блин. Старику Грибоедову такая интерпретация названия его пьесы и не снилась! Подросток не может и не должен выдерживать такие психологические нагрузки – требуется разрядка, насколько я понимаю, в двигательной активности. На дискотеке, там, козликом поскакать, со сверстниками подраться, спортом заняться… Можно, впрочем, напряг и химией снять – алкоголь, наркота… Но если эту струну слишком долго держать натянутой, то она непременно лопнет. Тогда и труп растерзанный – вещь вполне возможная.

Хотя почему же только возможная? Один раз это уже было – с убийцей Чифа. Тогда ведь тоже напряг долго копился: туровские заморочки, засада лесовиков… Один допрос пленного чего стоил! И, как следствие, срыв.

Ну что ж, если я нигде не ошибся, способ обуздания сидящего во мне Лисовина можно считать найденным. После каждого случая напряженной умственной работы в режиме, несвойственном моему телесному возрасту, выжигать накопившееся напряжение двигательной активностью и предельно возможной физической нагрузкой. Хотя, конечно свойственную подросткам немотивированную агрессию тоже со счетов не сбросишь. Период полового созревания тудыть его…

А «периодов» таких у меня в воинской школе скоро больше сотни соберется, и у каждого в руках оружие будет. Значит, что? А то самое – гонять до седьмого пота, в хвост и в гриву! Чем больше устаток, тем меньше дури в башке! Сам не смогу, надо у деда еще наставников просить. Ратников не даст…

Может, попросить ветеранов из обоза? Гонять – не самим бегать. Общество у нас, слава богу, патриархальное, старикам перечить не принято. А ведь прав был отец Михаил! Сумеешь обуздать себя, сумеешь обуздать и пацанов. Или наоборот? А, неважно! Вперед, сэр Майкл, вас ждут великие дела! Добежать бы только, «удобства-то» во дворе…»

* * *

Телега, петляя между деревьями, медленно тащилась через лес. Мишка с ключницей Листвяной ехали смотреть новое место для огородов. Дорогу специально старались выбирать так, чтобы ехать от одного крупного лиственного дерева к другому – могучие кроны собирали на себя весь солнечный свет, не давая разрастаться подлеску. Время от времени все же приходилось останавливаться и браться за топор, прорубая проход среди кустов или молоденьких елочек, вполне уютно чувствующих себя в тени лесных великанов. Листвяна в таких случаях не оставалась сидеть в телеге и вполне квалифицированно помахивала небольшим, подобранным специально под ее руку топориком.

Разговор не клеился. Мишка сначала думал, что ключница, понимающая в лесных делах больше его, замучает советами, но. Листвяна, задав в самом начале пути несколько вопросов исключительно по делу, сидела молча. То ли не хотела указывать на ошибки, то ли Мишка делал все правильно, во всяком случае, в следующий раз она явно собиралась двигаться тем же путем, потому что время от времени делала затесы на деревьях, отмечая дорогу.

Мишка тоже помалкивал. С одной стороны, было неудобно за вчерашнюю истерику с руганью и размахиванием оружием, с другой стороны, разбирало зло за реплику ключницы: «С матерым мужиком управлялась, а тут-то…» Было это сказано просто так, или это была маленькая женская месть за урок хорошего тона, преподанный ей в присутствии деда, Мишка не знал, но склонялся ко второму варианту.

Единственную фразу, не относящуюся к цели их поездки, Листвяна произнесла, когда Мишка, забираясь в телегу, ненароком сдвинул рогожку, которой были прикрыты какие-то взятые с собой ключницей вещи. Из-под рогожки совершенно неожиданно для Мишки выглянул колчан со стрелами. Когда он, уже намеренно, сдвинул рогожу дальше, там же обнаружился и лук с натянутой тетивой, готовый к стрельбе в любой момент. Мишка еще не успел раскрыть рот, как Листвяна сама ответила на невысказанный вопрос:

– Ты же без самострела, – и демонстративно надела на большой палец правой руки костяное кольцо – необходимую принадлежность любого лучника.

С ответом Мишка не нашелся, просто прикрыл находку и взял в руки вожжи. Листвяна тоже никак развивать тему не стала. Так и ехали, пока не выбрались на обширную поляну.

«И в кого же вы, мадам, стрелять тут собираетесь? Или это очередной тычок в нос самоуверенному мальчишке? Ну-ну…»

Ответ на свой невысказанный вопрос Мишка получил почти мгновенно. Едва телега выкаталась из тени крайних деревьев, как прямо из-под конских копыт вылетел заяц и понесся стремительными прыжками, пересекая поляну по диагонали. Лошадь испуганно шарахнулась Мишка, удерживая ее, натянул вожжи и уже открыл рот чтобы прикрикнуть на нервную животину, как вдруг услышал рядом с собой щелчок спущенной тетивы. Обернулся и застыл в изумлении.

Листвяна, стоя на одном колене, замерла в картинной позе: в левой вытянутой руке зажат лук, правая рука с расслабленной кистью и полусогнутыми пальцами замерла возле уха, стан распрямлен, голова гордо откинута, чуть прищуренные глаза смотрят вслед улетевшей стреле. Ну просто хоть Диану-охотницу с нее ваяй!

О промахе даже и думать не приходилось, так смотрят только на пораженную цель. И ведь чувствовалось, что красуется подобным образом Листвяна не впервые, прекрасно понимая, какое впечатление производит. Ощущает на себе восхищенный взгляд подростка, и для этого ей не надо на него даже смотреть – и так все понятно.