Читать книгу - "Мой очаровательный медведь - Анастасия Максименко"

— Оставили, — буркнула Лара, делая глоток. — Только Лео настоятельно просил самой ей не писать. И пообещал, что Аля сама с нами свяжется, когда сможет. Нет, думаю, все будет в порядке. Леонардо, конечно, не без своих тараканов, но нормальный мужчина. К тому же, кто, покажите мне пальцем, не без тараканов-то?

Мы, переглянувшись с Лизаветой, промолчали. Потому как сами мы и наши мужчины с тараканами-таки были. И это прекрасно.

— Лине даже на пользу пойдет смена обстановки. С ним, с Леонардо, она в безопасности. Он о ней позаботится и, если понадобится, спасет от расплаты шантажистов.

— А кто спасет ее от него? — пробормотала я, поморщившись от запаха вина, снова отставляя его подальше.

Вот и непонятная причина, по которой я не понимала, что со мной не так. Меня стало просто воротить от многих ранее любимых или обычных запахов. Обычных, как, например, запах свежего салата. От него меня едва не тошнило.

Зато от запаха сырого мяса, от которого раньше, наоборот, тошнило, перло так, что я начала иногда ловить себя на мысли, что было бы неплохо схомячить кусочек стейка. Сырого.

Мля. Надеюсь, это не грядущая шиза.

— Давайте не будем тревожиться. От наших нервов все равно никакого толку, — твердо сказала Котикова-старшая. — А тебе, Лара, вообще запрещено волноваться. Давайте-ка лучше выпьем. Предлагаю тост: за нормальных мужиков в нашей жизни. И я очень рада, что именно таких нормальных вы и встретили. А это, между прочим, редкость.

Она протянула руку, предлагая чокнуться.

— А давайте, — повеселела Лара, протягивая свой бокал. — К тому же, мама, не только мы одни встретили, как ты выразилась, нормальных мужиков.

Моя рука дрогнула на пути к их бокалам, а бровь недоуменно поползла вверх. Это о чем таком толкует Лара?

Лизавета Михайловна улыбнулась, покачав головой.

— За наших мужчин!

Легонько ударившись бокалами, я поднесла свой, стараясь не вдыхать показавшийся мне на этот раз отвратительным запах вина, сделала маленький глоток. И тут Илария выдала:

— Это я, если что, Лен, о Димитрии Лирански, которому оказалось под силу обуздать такую дамочку, как моя мать. Его обуздание я видела собственными глазами. То еще зрелище, я скажу.

— Лара! — возмущенно воскликнула Лизавета.

А я, подавившись, закашлялась, чувствуя, как мерзкое вино застряла в горле. Его запах стал концентрированным. Меня замутило настолько сильно, что даже в глазах потемнело.

Покачнувшись, зажала рот рукой, взвилась с места, понимая: еще чуть-чуть ― и меня стошнит.

Метнувшись в коридор, на ощупь нашла дверь, открыла ее и оказалась в ванной. Плевать. Потом уберу. Склонившись, зажмурилась, исторгая в сияющую от белизны раковину все, что было у меня за сегодня в желудке. И, похоже, все, что было вчера.

М-да. Вывернуло меня знатно.

Чувствуя себя, словно выжатый через соковыжималку лимон, умылась прохладной водой и, утеревшись полотенцем, неодобрительно посмотрела на дело «рук» своего желудка. Похоже, здесь понадобится служба уборки.

— Лен, ты как? — поскреблась в двери Илария.

— Словно в мясорубке побывала, — отозвалась я, пытаясь хоть как-то убрать учиненный беспорядок. — Можешь принести ведро?

— Ага, сейчас.

Не прошло и пары минут, как Лара, гремя металлическим ведром, протиснулась в ванную. Засучив рукава и отпихивая меня в сторону, приказала:

— Иди, тебя мама звала. Я сама тут уберу.

Не найдя в себе сил возражать, благодарно кивнула, отправилась к Котиковой-старшей. Она меня ждала на кухне.

— Держи, — протянула знакомую коробочку. — Рот прикрой, а то муха залетит. Иди делай. А то уже есть такая, которая кричала, что не беременна. Давай.

Она подтолкнула ошарашенную меня к выходу, оставляя наедине с коробочкой и роем гудящих мыслей.

Млять!

Только не говорите мне… Не-е-ет!

А ехидный голосок в голове баритоном Бера протянул:

«О, да-а-а, моя дорогая».

Пребывая в прострации, я сходила в туалет, использовала тест по назначению и, захлопнув колпачок, уселась на крышку унитаза, гипнотизируя взглядом алеющее табло с одной яркой полосой.

А когда к первой быстренько и четко встала вторая, жирненькая такая, выругалась:

— Твою же задницу! Ну, Бернар!

А стоило мне выползти на подгибающихся ногах наружу, как сразу наткнулась на ехидненькие взгляды Лизаветы и Иларии. Последняя не побоялась ляпнуть, и это в моем «прекрасном» настроении:

— Ну, что, Лена. В моем полку прибыло. Я — с котятками, ты с — медвежатками, круто, да?

Застонав, под смешками Лары и Лизаветы Михайловны прикрыла глаза, привалилась спиной к прохладной стене. Сейчас прохладная стена была тем, что нужно. Особенно в сравнении с тем, какие совсем не холодные эмоции меня одолевали. И, походу, еще будут одолевать. В моем-то теперь положении.

У-у-у, забацал мне все-таки медвежат, чертов альфа-самец!

Стоп! Медвежат?!

Мой писк, а затем отчаянный стон были слышны наверняка и на другом конце вселенной. А вторил им прям-таки злодейский смех Лары. Засранка.

Из гостиной послышался переливчатый звонок телефона. Вскинув голову, хищно оскалилась, понимая, кто мне звонит. Папаша нарисовался. Вытерев кулаком сопли, закатала рукава кофты, настраиваясь на нужный лад.

«Ну, я ему сейчас покажу медвежат. Сволочь такая».

— Лена, ты его там только не убей, — весело крикнула в спину хохочущая Лара. — Помни о своих же словах, когда мы были у тебя дома.

— Засранка! Помню. Щас я так кому-то что-то вспомню! О защите, например!

Зло сопя, подхватила телефон, принимая звонок:

— Да, дорогой, — елейно пропела. — Надеюсь, ты звонишь, чтобы сказать мне о своем наверняка большом желании встретится?

— Эм, — глубокомысленно выдал Бер. В его голосе было слышно отчетливое недоумение. — Я за дверью квартиры Котиковых. Решил предварительно тебе набрать. А что такое? Постой, я не понял, ты что, ушла раньше?

— Нет. Я-то как раз-таки тут, милый! Щаз поймешь!

Подлетев к двери, щелкнула замком, распахивая ее и гневно сверкая глазами в сторону опешившего мужчины.

— Ну что, папаша, бить по яйцам будем? Они-то тебе больше уже не нужны.

Янтарные офигевшие глаза оборотня и гулкое сглатывание стали для меня наградой. Как и через минуту ― болезненный стон и даже звон яичек.

М-м-м, просто музыка для моих ушей.

Пускай радуется, что голой ногой. Ну, не считая носка. А не каблуком, как Лара.

По судорожному вздохну мужчины и рвущемуся из его сексуального рта ругательству, а затем, по быстро потемневшим круглым и полным щенячьей или медвежачьей радости глазам, явно поняла — он рад.