Читать книгу - "Разведка боем - Василий Звягинцев"

– Ага! – Шульгин торопливо натянул сапоги, потер руки, словно человек, предвкушающий выпивку в хорошей компании. Стал сбоку от окна, приподнял край занавески, выглянул на улицу.

– Не беспокойтесь, вокруг все чисто, мы уже проверили, – успокоил Рудников.

– Видишь, Андрей, интуиция – великая вещь. И делать ничего не пришлось, без нас сладилось. Что за человек, кто его видел? – спросил он поручика.

– Да этот, что прибежал, он и видел. Говорит – молодой, фартовый. Портрет его здешнему народу незнакомый, однако вроде за марьинорощинского канает.

– Лексика у вас, Виктор Петрович, – барственно поморщился Шульгин.

– Иначе невозможно. Необходимо соответствовать-с.

– Я понимаю. И где он сейчас?

– Я велел пока попридержать. Не совсем внаглую, а так, аккуратно ребята вола пасут, то есть время тянут. Просят распорядиться – перо в бок или по-другому как?

– М-да… Знаешь, Виктор Петрович, давай вот что сделаем. У нас здесь свободных людей сколько?

– Да человек пятнадцать. Остальные в городе, как вы велели. Присматриваются, знакомых ищут…

– Значит, так. По одному человеку в полном боевом выставьте ко всем дверям и окнам, ко входу и выходу из подземного хода. А вы с капитаном и еще двое-трое, у кого вид подходящий, ну, с похмелья вроде, организуйте примерно такую мизансцену, как здесь к нашему приходу была. Самогонкой рты прополощите, можно и глотнуть, но только по чуть. Пусть этого человека к вам приведут. Побеседуйте с ним, без грубостей, но жестко. А мы с Андреем Дмитриевичем из-за занавесочки послушаем. Надо будет – вмешаемся. Я так понимаю, что ВЧК знакомиться пришла.

– Да откуда ЧК, Александр Иванович? Я, наоборот, считаю, в натуре от солидной шайки парламентер прибыл.

– Дай бог. Вот вы и выясните. А мы поглядим…

Появление «человека со стороны», хоть и входило в их планы, как раз сейчас было совершенно некстати. Новиков надеялся, что дня два у них еще есть, и хотел за это время подготовку к штурму закончить. Чтобы в случае чего Басманов мог захватить Кремль самостоятельно. И вообще он предполагал, что выход на контакт интересующей их организации будет обставлен несколько иначе. Но выбирать не приходилось.

Вошедший в комнату человек на простого, затрапезного вора и в самом деле походил мало. Сразу чувствовалась в нем определенная культура, образованность и большая уверенность в себе. Так держатся люди, за спиной которых стоит серьезная сила. Одет он был не с чужого плеча. Не слишком новый, но аккуратный шерстяной костюм, расстегнутое полупальто в клетку и большая английская кепка сидели на нем привычно. Ходить в таком виде по городу и то надо иметь смелость – если не разденут в подворотне, так бдительные патрули заметут. И руки у него, как заметил Андрей, были чистые и несуетливые. Такие могли принадлежать опытному карманнику или шулеру.

Войдя, он поздоровался, внимательно и цепко осмотрел комнату, почти не поворачивая головы, потом без приглашения подсел к столу и снял кепку.

«Решительный товарищ, – подумал Новиков. – Цену себе знает и не боится, хотя и пришел один, и должен понимать, что здесь ему никто в случае чего не поможет. Интересно, на какие-такие собственные таланты он рассчитывает? Правда, если он настоящий вор и считает, что к ворам пришел, тогда бояться ему в самом деле почти нечего».

Рудников за отпущенное короткое время сумел проявить себя недюжинным режиссером. Стол красноречиво говорил о длящейся не первый день пьянке. Кроме огрызков и объедков, разбросанных по столу и вокруг, он раздобыл где-то целую кучу окурков, которые заполнили все подходящие посудины. Статисты тоже были подобраны со вкусом. Лишь Басманов, пристроившийся с уголка, несколько выделялся неискоренимой гвардейской статью, но и у него свисала из-под усов изжеванная папироса и подрагивал в руке недопитый стакан самогона. Этакий подполковник Pощин в исполнении артиста Гриценко в сцене ужина с Левой Задовым.

Гость назвал себя. Не кличкой, как ожидалось, а обычным, хоть и не слишком распространенным именем – Вадим.

– Ну и что? – дернув шеей, спросил страховидный Рудников. – Мы тебя не звали. Нам чужих не надо, своей швали полно. А коли пришел и по дороге не подрезали, говори зачем. Только у нас так – за вход рупь, за выход два.

– Подрезать меня, скажем, не так и просто. Деловые меня без правежа не тронут, а с мелочью я уж как-нибудь. Но это разговор сейчас ненужный. Я себя назвал, хотелось бы обоюдности. Иначе неудобно получается.

– Что и когда неудобно, мы без тебя знаем. Нам твои удобства до того места. Ладно – я Мизгирь. Приходилось слышать? Остальных тебе знать ни к чему. Базарь дальше…

– Мне кажется, господа, в таком тоне у нас беседа не получится. У вас кликухи, у меня тоже имеется. Только ведь мы не на малинах родились, умеем и по-другому говорить. Может, и не стоит язык ломать, тем более у вас по фене, как у меня в гимназии по-латыни получается.

Рудников поперхнулся, побагровел лицом, плюнул с досады на пол. Басманов едва заметно усмехнулся.

– Насчет латыни – твое дело. Нам оно пока без интереса. Я, может, вообще на попа обучался. Выпьешь? – Он подвинул Вадиму полный, обдуманно налитый с мениском стакан.

Гость легко выпил, не расплескав, подцепил вилкой квашеной капусты, прожевал неторопливо.

– А вы что же?

– Нам пока хватит. Глядишь, на поминках еще пить придется. Дальше говори.

– Хозяин – барин. Покурим? – Вадим протянул через стол деревянный портсигар.

– У нас свои.

Гость сделал медленную, глубокую затяжку, выпустил дым сразу ртом и носом. Здесь это, очевидно, считалось шикарным.

«Переигрывает, – продолжал анализировать поведение гостя Новиков. – Он сейчас вообразил, что первый контакт налажен, и будет форсировать предполагаемый успех».

Так и вышло. Вадим начал уверенно, с напором объяснять, что представляет очень серьезных и авторитетных в Москве людей, которые заинтересовались появлением в городе новичков и считают, что у них могут найтись взаимные интересы. Предлагают встретиться, поговорить, обсудить намерения, возможно, предусмотреть разделение сфер влияния или, наоборот, договориться о совместной деятельности. Москва большая, дела в ней всем хватит, и без нужды дорогу друг другу переходить не стоит.

– Смутно говоришь, парень. – Рудников кашлянул, как бы давая понять командирам, что не слишком понимает, как дальше строить беседу. – Имеешь что предложить – давай прямо. Что за люди, какими делами занимаются, нам что хотят отдать, что с нас поиметь? Выкладывай все, а мы думать будем.

Басманов, подперев щеку кулаком, слушал, не вмешиваясь в разговор и даже, похоже, борясь с одолевающим его сном. Трое остальных офицеров на самостоятельные роли не претендовали, пользуясь случаем, выпивали как бы между прочим, отхлебывая самогон, словно чай. В отряде по приказу соблюдался «сухой закон», а тут сам бог велел. Опять же и для полной сценической убедительности.