Читать книгу - "Пандемониум. 4. Букет увядших орхидей - Евгений Гаглоев"

Сейчас Соловьевой хотелось одного – забыться. Уж это у нее всегда отлично получалось, в отличие от всего другого. Иногда на Ксению словно находило какое-то просветление, и она, оглядываясь на свою жизнь, понимала, что так и не сумела ничего добиться. Ни нормальной работы, ни мужа, никаких сбережений в банке. А ведь ей случалось держать в руках огромные денежные суммы! Куда все это делось? Она так и не смогла достойно распорядиться деньгами. Они ушли так же быстро, как и пришли, а она снова осталась ни с чем.

Одна радость – Луиза. Девчонка выросла на радость матери и бабушки смышленой и симпатичной. Луиза хорошо училась, у нее всегда были друзья – немыслимая роскошь, ведь у самой Ксении их никогда не было. И именно в Луизе проснулись впечатляющие способности далеких предков! Ксения очень любила дочь, пусть редко говорила ей об этом. Хоть что-то у нее получилось как надо. А значит, жизнь не так уж и плоха…

Сидя на высоком стуле у барной стойки, Соловьева краем уха слушала новости по телевизору, закрепленному на стене. Говорили о какой-то странной аварии в лесу, в которой погибла женщина. О нападении на клыковскую больницу.

Чего только не творилось в этом городе!

У ног Ксении стояла небольшая дорожная сумка, в которой уместились все вещи, что она брала с собой в поездку. Изредка женщина поглядывала вокруг, замечая за столиками учеников академии и местных школьников, кое-кого из горожан, отлично ее знавших. Ксения ловила на себе их неодобрительные взгляды и довольно ухмылялась, заказывая один бокал за другим. Плевать ей на их мнение! Пусть думают, что хотят. У них – своя жизнь, а у нее – своя!

Погода – дрянь, на улице снова моросил дождь и стояла жуткая грязь. В городском воздухе висел густой туман. Да, это было совсем не похоже на залитые солнцем пляжи, где она нежилась еще вчера. И это ее родной город, будь он трижды проклят!

Ксения бросила мутный взгляд на миниатюрные золотые часики у себя на запястье. Почти десять вечера. Пожалуй, пора все-таки двигать в сторону дома. Сколько можно оттягивать неизбежное. Мать конечно же снова начнет ругаться, она уже мысленно к этому готовилась.

«Я не девочка! – обычно вопила Ксения в ответ на обвинения матери. – Оставь свои нотации при себе!»

«Пока ты живешь в моем доме, я буду читать тебе нотации! – не оставалась в долгу мать. – Изволь соблюдать правила этого дома, пока не найдешь собственное жилье».

Правила этого дома! Ксения глумливо хмыкнула. Можно подумать, они жили в респектабельном особняке, как у семейства Зверевых. Обычный двухэтажный домик – старый, из потемневшего дерева, да еще на краю города. Мать же считала его чуть ли не дворцом!

А Зверевы… Вспомнив о них, Ксения похолодела. О, она отлично знала эту семейку… Вот от кого стоило держаться подальше, особенно учитывая события прошлых лет. И с чего бы вдруг Оксанка решила учинить ей допрос?! Нет уж. Она не станет общаться с этой богатенькой высокомерной девчонкой. Мало ли что та из нее вытянет?

Ксения потянулась к бокалу и озадаченно уставилась на него. Уже пустой? Но она готова поклясться, что он только что был полон до краев!

– Пожалуй, тебе на сегодня хватит, – сказал ей Тарас.

Одноглазый бармен протер тряпицей стойку бара перед Ксенией, затем закинул полотенце на плечо. Стахеев был выше Соловьевой почти на две головы и, казалось, весь состоял из литых мускулов. Чтобы взглянуть ему в лицо, Ксении пришлось задрать голову.

– Еще немного, и я пойду, – заплетающимся языком пробормотала она.

– Главное, чтобы ты ушла отсюда своими ногами, – добродушно заметил Тарас. – Или мне снова придется вызывать тебе такси?

– А как насчет того, чтобы проводить даму до дому? – хохотнула Ксения. – Не хочешь сегодня побыть моим телохранителем?

– Погода не располагает к прогулкам, – покосился на темное окно Тарас.

Ксения рассеянно проследила за его взглядом. Главная площадь Клыково едва просматривалась в бледном свете желтых фонарей, тонущих в густом тумане.

Тарас потянулся за пустым бокалом, но Соловьева проворно выхватила его из-под толстых пальцев бармена.

– Этот я допью. – Она криво подмигнула Стахееву, затем опрокинула в рот последние капли. – А вот теперь мне, пожалуй, и в самом деле достаточно. Запишешь на мой счет?

– Как всегда, – миролюбиво улыбнулся Тарас. – Иди уже. Мать, наверное, заждалась?

– Пойду. – Ксения слезла со стула и покачнулась.

– Может, все-таки такси? – предложил бармен.

– Нет, – покачала головой Соловьева. – Мне не помешает немного проветриться. Ты ведь знаешь мою мать.

Тарас рассмеялся. Он действительно отлично знал Нину Андреевну Соловьеву и много раз слышал, как та отчитывает свою непутевую взрослую дочь. Мать Ксении отличалась суровым характером, такой лучше было не перечить.

Соловьева забросила на плечо сумку и нетвердой походкой зашагала к выходу под неодобрительными взглядами посетителей.

– Спокойно ночи, уроды! – крикнула она уже в дверях так, что все вздрогнули. – Сейчас я уйду, и можете мыть мне кости!

И, издав короткий смешок, Ксения практически вывалилась под моросящий дождь. Пусть знают, что она плевать на них хотела! Соловьева подняла повыше воротник куртки, втянула голову в плечи и побрела через площадь, а потом по улице.

Как же она ненавидела дождь! И этот городок – тоже. Она уже неоднократно уезжала отсюда, намереваясь начать новую жизнь в каком-нибудь другом городе. Но всякий раз возвращалась несолоно хлебавши. Будто над ней нависло какое-то проклятие. Или карма у нее такая? Ксения натворила в своей жизни немало всего… Плохого и странного… Может, судьба заставляет ее расплачиваться за содеянное?

Ксении всегда хорошо платили за выполненные поручения, но эти деньги не принесли ей счастья. Кто знает, как все обернулось бы, если бы она нашла в себе силы отказаться исполнять чужую волю? К сожалению, деньги для Ксении всегда имели первостепенное значение. У нее не хватало воли отказаться от денег.

Но к чему вспоминать былое? Столько лет прошло. Самое время оставить прошлое в прошлом и смотреть в светлое будущее. Сейчас она придет домой, рухнет на диван в гостиной и хорошенько отоспится. А завтра подумает, что еще предпринять, чтобы вырваться из этого болота. Чему мать действительно ее научила, так это тому, что никогда нельзя отчаиваться. Прекратишь барахтаться – сразу утонешь. А тонуть Ксения не собиралась. Будет когда-нибудь и на ее улице праздник.

Асфальт блестел, словно черное зеркало. Свет фонарей отражался в нем тусклыми расплывчатыми пятнами. Дождь, кажется, становился слабее. Очень кстати, ведь до дома еще несколько кварталов, а она и так уже вымокла до нитки.

Ксения поежилась и ускорила шаг.

Ей вдруг померещилось, что за ней кто-то следит. Соловьева огляделась по сторонам и повернула за угол. Вот, опять! Ей послышались чьи-то легкие шаги, плеск воды в луже, будто кто-то только что перебежал дорогу у нее за спиной.