Читать книгу - "Нашествие. Москва-2016 - Лев Жаков"

I

В башне был широкий центральный колодец, идущая по кругу вдоль кирпичной стенки хлипкая лестница, а наверху — большая комната с полом из балок, на которых лежали скрипучие доски. В ней и жил друг Якова Афанасьевича Людозоли по имени Леша.

— Кушайте, кушайте, — дребезжал он, потирая морщинистые ладони, кивая, похлопывая Якова с Кириллом по плечам и лучась гостеприимством. — У меня тут хозяйство налажено…

Гости сидели за низким столом и ели суп. Леша поставил на стол салатницу со всякими солениями, плетеную корзинку с хлебом, и две бутылки «боржоми», и еще какие-то закуски…

— Ну как, Яша? — спросил он, присаживаясь к столу и кашляя в кулак. — Хорошо я обосновался? Когда ты в последний раз ко мне заглядывал, тут еще такой меблировки не было.

Кирилл огляделся. Для сторожки, а именно такую функцию выполняло это помещение, меблировка была и правда неплохая. Плита на две конфорки, с газовым баллоном в нише за занавесочкой, широкая кровать, шкаф, зеркало на дощатой перегородке, отгораживающей часть помещения. Возле шкафа на стене крест-накрест висели ружья.

Проследив его взгляд, Яков пояснил:

— Леша у нас охотник знатный.

— Это все в прошлом! — замахал руками Леша. — Теперь-то я домосед, вернее, в квартирке своей почти не сижу — все больше здесь. Фирма одна, которая тем СТОА владеет, и башню эту у города выкупила. Хотели они тут ресторан экзотический сделать, но в последний момент городская архитектура разрешение не дала, мол, постройка старая, ненадежная. Вот пока они ищут, кому там взятку сунуть, я сторожем у них, сразу на два объекта, организовал себе здесь квартирку, понимаешь. Уже больше года они эту проблему не решат, — а мне и хорошо, нравится такая работа.

— Так это вы из такого ружья тех велосипедистов прогнали? — спросил Кирилл.

— Да ну, эти, на стене — и не смотрите, старье, не стреляют давно.

— Плохо, — заметил Яков. — Сейчас оружие нам очень надо.

Леша хитро глянул на него, вскочил и поспешил к шкафчику возле плиты.

— Что это я — забыл совсем! Надо нам выпить за встречу, Якуша. У меня водка имеется.

— Кирилл не пьет, — сказал вслед агроном. — Только пиво.

— Вот пива нет! — Леша вернулся с бутылкой и тремя гранеными стаканами в руках. — Что, Кир, совсем не?.. А может, чуток?.. Ну, сам смотри, это дело добровольное, не люблю, когда уговаривают. Минералки тогда выпьешь.

С этими словами он плеснул граммов по сто в два стаканчика, один придвинул к Якову, сам подхватил второй. Кирилл налил себе «боржоми».

— Не знаю даже, за что выпить нам, Якуша… За победу, что ли? За победу над этими, как вы их там прозвали, — варханами? Или за что?

— За выживание, — сказал Яков.

— А, точно! За выживание!

Они выпили и стали с аппетитом закусывать. Кирилл, покончив с супом, откинулся на стуле, наблюдая за Лешей. Сторож водонапорной башни был сухопарым морщинистым стариком, внешне — полной противоположностью Якова, но с похожей манерой поведения: такой же бодрый, подвижный до суетливости и разговорчивый, хлопочущий. А еще он казался на удивление гибким и ловким для своего возраста. Только голос слабый, дребезжащий, говорил Леша негромко, хотя и быстро, иногда сбивался на неразборчивую скороговорку, а еще — часто кашлял.

— Закурить можно? — спросил Кир, хлопая по карманам брюк.

Оживленно болтающие старики замолкли, и Яков сказал, быстро глянув на хозяина:

— Нет, Кир Иванович, ты лучше…

— Да что там! — вскричал Леша, поднимаясь. — Ну, брось, Якуша, конечно, курите, тебе ж вон тоже сейчас захочется.

Он снова поспешил к кухонному шкафчику, Яков сказал вслед: «Да не надо, мы снаружи…», но старик уже нес большую хрустальную пепельницу.

— Брось, брось, думаешь, если я был вынужден отказаться от курения, так мне теперь мучительно больно смотреть, как другие курят? Наоборот — приятно!

Кирилл впервые услышал такое выражение: не обычное «прекратил», или «бросил курить», а «был вынужден отказаться». Обычно курильщики очень радуются, если им удается бросить, потому что, в общем, все понимают, что это вредно, и курят лишь потому, что не могут перебороть себя, — а тут сказано было с явным сожалением. Вот, мол, обстоятельства так сложились, что был вынужден отказаться, но если б не сложились они так — уж я бы о-го-го как курил, всю Москву задымил бы!