Читать книгу - "Драконов бастард - Илья Крымов"

Но легкомысленность ориек была напускной. Поскольку его «камера» находилась в казармах, недостатка в охране не могло быть по определению. К тому же комнатку, в которой заперли южанина, заполняли духи. Десятки мелких эфемерных сущностей, вытянутых, наверное, из какой-нибудь мелочи вроде камня, сосульки, еще чего-либо. Для мага эти мелочи не представляли ни малейшей угрозы, он разогнал бы их одним Незримым Гонгом, но тогда, он не сомневался, старуха без жалости и предупреждения накинулась бы на него со всем, что у нее есть. А она была сильна, во много раз старше, опытнее и хитрее юного рива. Сильные сомнения питал Тобиус насчет своей победы в бою с Орзой. Поэтому решил сидеть тихо и не трогать духов.

Спать на жесткой подстилке оказалось на удивление удобно. Попав в плен, магистр впервые со дня сошествия на орийский берег смог выспаться как следует, а потом и поесть. Проснувшись, он увидел рядом с собой деревянный диск, на котором лежал большой кусок сыра, кувшин молока и множество полосок солонины. Насытившись, Тобиус сходил до стоящего в углу ведра, после чего вернулся на подстилку и достал из сумки Лаухальганду.

— Мрр?

— Да. Причем уже давно. На тебя так климат влияет, что ты постоянно спишь?

— Мрр-р-р.

— Хм. Даже для себя самого ты загадка. Мне нужна доска и клин.

Черный мяч с кошачьими ушами раскрыл широкую пасть и выплюнул на колени хозяину деревянную дощечку и небольшой плоский каменный треугольник. Повезло: Лаухальганда не всегда расставался с тем, что проглотил так легко.

Получив доску, волшебник поставил на нее клин и стал настраиваться. Этим артефактом Тобиус пользовался крайне редко, практически никогда. Доска вручалась выпускникам Академии вместе с медальоном, но использовали ее немногие — ведь сам медальон, работавший по принципу астральной нити, связывавшей его с артефактом-транслятором, был куда более надежен и прост в применении. Однако астральная нить теряла свои свойства, когда ее перетягивали через поле помех, например, через море или великий Драконий Хребет, а вот доска, работавшая по принципу инакоизмерных струн,[40]— чудом сохранившееся, хоть и лишь в азах, знание. Работала доска медленно, но зато практически на любые расстояния и невзирая на ужасающие энергетические помехи, создаваемые морскими просторами. Принцип инакоизмерных струн использовался в волшебстве крайне редко и считался чем-то совершенно бесполезным и даже лишним. Но с тех пор как маги потеряли знание о том, как подсоединяться к Астралу, струны стали им более интересны.

В общей сложности Тобиус провозился над доской около трех часов. Он терпеливо пробегал пальцами по черточкам и кружкам, играл на струнах вплетенных в древесину заклинаний, пробуждал и усыплял перламутровые, гранатовые и малахитовые камушки, подвинчивал небольшие медные болтики по бокам, раз за разом повторял процедуру настройки и терпеливо водил каменным клином по доске. Со стороны его действия казались беспорядочными, но волшебник знал смысл каждого движения и обладал поистине железным седалищем. Наконец доска коротко и слабо завибрировала — инакоизмерная струна натянулась. Провозившись еще несколько минут с наладкой связи, Тобиус вновь приложил к доске клин и стал плавно водить его от литеры к литере, составляя слова сообщения. Ими он как можно короче пересказал свои действия и нынешнее положение. Каждый раз, когда острие клинышка задерживалось на той или иной литере больше чем на две секунды, она мягко вспыхивала и тут же гасла, включаясь в состав сообщения.

Ответа не последовало сразу, и маг стал повторять послание каждые полчаса в течение еще трех часов. После шестого повторения ему ответили. Литеры на доске начали поочередно вспыхивать, становясь словами тайнописного кода. Серый магистр записывал их на странице своей книги заклинаний, стараясь не пропустить ни одного, иначе послание пойдет кувырком. Совсем нелишняя предосторожность, учитывая, что инакоизмерные струны являлись одним из способов общения, который почти невозможно защитить от прослушивания. Конечно, вероятность того, что кто-то узнает, сквозь какое измерение будет протянута струна, и настроится на нее, была смехотворно мала, но если бы что-то такое произошло, защитить сообщение не смог бы даже архимаг. В конце сообщения Тобиус получил слово, которое подсказывало, какой из ключей поможет расшифровать послание.

— Итак, что говорят наши дорогие благодетели?

Он перелистал книгу до страницы, в которую давным-давно вписал основные ключи, и начал расшифровку текста.

— Итого в сухом остатке мы имеем следующее… Господь великий, им, похоже, наплевать на меня. Хм, лучше так, чем если бы выслали боевую звезду.[41]

Академия Ривена была строга со своими адептами, но, когда на них покушался враг извне, гнев сильнейшей магической школы Вестеррайха изливался на голову обидчика полной чашей. В этот раз положение было несколько иным, он, посланец Академии, вторгся в суверенное государство, в законах которого ясно прописано, что чужестранные маги не имеют права пересекать границу без дозволения правителя.

Управители Академии получили от Тобиуса ту версию происходящего, которую он изложил конани Йофрид, и теперь могли поддержать ее. Также они приказали идти к главной цели, несмотря ни на что. Если Тобиус найдет потерянное книгохранилище, Академия позаботится о том, чтобы он в безопасности покинул Ору, а потом бросит все силы на уничтожение твари, которая держит остров в страхе. Конечно, не ради исполнения лживого обещания. Просто Академии понадобится постоянный доступ к Оре, чтобы изучать библиотеку, а все время прятаться от конани и Орзы ривенским магам было не с руки, да и не по чину.

Тобиус отложил доску, вздохнул, спрятал лицо в ладонях и стал беззвучно молиться за души тех, кто недавно умер от его руки.

Его выпустили лишь через трое суток. За это время дух, посланный Белой Бабушкой через море, вернулся с вестью о том, что Тобиус Моль действительно исполняет миссию по уничтожению редкой нечисти. Точнее, посланник Орзы привел с собой другого духа, могучего паскантеша,[42]который громко продекламировал послание управителей Академии на сканди и извинился за то, что его господа не предупредили конани.

— Если мир узнает о нашем предприятии, он решит, что волшебники Ривена ударились в благотворительность. Нам это совершенно не нужно, — от имени управителей Академии вещал паскантеш густым низким басом. — Мы надеемся, что в ближайшее время наш адепт вернется в Ривен с вестью о своем успехе и вашем благополучии, о сиятельная!