Читать книгу - "Маг с привидениями - Кристофер Сташеф"

С другой стороны к нему приблизился лекарь и взял за руку.

— Рад видеть, что вы пришли в чувство, мой повелитель. Вы помните, что с вами стряслось? — И, прежде чем король успел ответить, лекарь добавил:

— Позвольте, я вам напомню. Вы собирались выпить после тоста за королеву и упали без чувств.

Король нахмурился, стараясь припомнить то, о чем рассказывал лекарь.

— Простите мне мое нетерпение, ваше величество, — извинился лекарь, наклонился к королю, осторожно приподнял веко на одном его глазу, затем — на другом и внимательно вгляделся в зрачки. Выпрямившись, он распорядился:

— Сожмите мою руку, ваше величество.

— Что за дребедень такая? — проворчал Драстэн, но снова услышал нечто вроде ослиного ржания. Это его настолько напугало, что он решил молчать, но просьбу лекаря выполнил. Урзатц довольно кивнул, взял короля за другую руку и попросил:

— Теперь сожмите мою руку этой рукой, ваше величество.

Король удержался и не произнес заготовленной колкости и сжал руку лекаря.

Лекарь не изменился в лице.

— Вы сжали мою руку, ваше величество?

— Что за идиотский вопрос... — Но, услышав собственное мычание, Драстэн не договорил и, крепче сжав губы, решительно кивнул — на самом деле весьма вяло.

— А я ничего не почувствовал, — заметил Урзатц.

— Что это значит? — испуганно вскричал Джон.

— Это значит, что его величество получил укол стрелой эльфа, — ответил принцу лекарь и снова обратился к королю. — Некий проказливый дух прицелился в вас из своего крошечного лука, и его стрела угодила вам в висок. Порой крестьяне отыскивают малюсенькие наконечники эльфийских стрел в дорожной пыли после грозы. А у вас наконечник стрелы проник в мозг, и пока он не покинет ваше тело, вы будете испытывать затруднения в речи.

Король в ужасе вытаращил глаза, но постарался, елико возможно, скрыть охвативший его страх.

— Ваша речь будет звучать нечленораздельно, — продолжал Урзатц, — и вам будет тяжело двигать правой половиной тела.

Король гневно мотнул головой.

— Спокойствие, ваше величество, — сказал Урзатц и погладил руку Драстэна. — Разве жизнь не важнее тела, разве целостность самого тела не важнее того, что некоторое время вам придется ходить прихрамывая?

— Нет! — прокричал король, и на этот раз принц и лекарь его расслышали.

Лекарь улыбнулся:

— Вот видите, ваше величество! Немного усилий — и вас уже можно понять. Будете упражняться — и в один прекрасный день вновь заговорите, как встарь, — так же хорошо, как прежде!

— Но моя нога! — взвыл Драстэн. — Моя рука!

Урзатц пустился в объяснения, сделав вид, что что-то понял из мычания короля.

— Вам придется очень стараться — столь же упорным образом, как тогда, когда вы начали учиться искусству владения мечом, когда объезжали дикого жеребца. Но если вы не отступитесь и будете упражняться непрестанно, вы наберетесь сил, и в конце концов отравленный наконечник стрелы покинет ваше тело. И тогда вы сможете снова ходить — ну, может быть, останется лишь легкая хромота.

— Я... буду учиться ходить? Как грудной младенец? — взвыл король, обиженный на такую жестокую несправедливость. Джон снова взял его за руку:

— Вы не будете один, отец! Я буду с вами изо дня в день, я утешу вас, поддержу. Только скажете мне, чего желаете, — и все мигом будет сделано!

— Не смей опекать меня, мальчишка! — выругался король Драстэн.

Джон нахмурился:

— Не... Вы что-то еще сказали, а потом сказали — «мальчишка»!

Лекарь с интересом взглянул на принца:

— Так вы его понимаете, ваше высочество?

— Немного понимаю вроде бы. Я вас правильно понял, отец?

Драстэн, лупая глазами, уставился на сына и неохотно кивнул.

— В сражении мы взяли в плен графа Тундина, — напомнил отцу Джон. — Но его младший сын дрался рядом с лордом маршалом. Так что же нам теперь — держать в плену отца и сына?

Драстэн простонал:

— Зачем говорить о такой чепухе в такое время?

— Помедленнее, — умоляюще проговорил Джон, и Драстэн наконец понял, для чего сын задает ему вопросы.

— В темницу, — медленно, слово за словом произнес он, — заточить только отца. Сын станет графом.

— Говоришь, в плену оставить отца?

Сердце Драстэна забилось чаще. Он кивнул.

— А с сыном? С младшим сыном что делать?

Стараясь говорить еще медленнее и разборчивее, Драстэн произнес:

— Графом пусть станет сын.

— Ты объявил, что младший сын отныне нарекается графом Тундином? — пытливо спросил Джон.

Уголок губ Драстэна приподнялся — видимо, он хотел улыбнуться. Он кивнул.

— Прекрасно! — Джон обеими руками сжал руку отца. — Вы сможете править страной, отец мой! Я буду приходить к вам с вопросами о правлении королевством и буду слушать ваши ответы до тех пор, пока не пойму их! Все ваши приказы я буду передавать министрам и присматривать за тем, чтобы они исполнялись в точности! Я буду приходить к вам и говорить с вами дважды в день, трижды в день — столько, сколько нужно, а если не потребуется — то хотя бы раз в день, чтобы отужинать вместе с вами! — Джон поежился. — Ибо вы должны знать, отец мой, как страшнотостаться мне без вашего покровительства! Как важно для меня, чтобы вы были живы и придавали мне силу воли, потребную для бесед с министрами!

На миг страх Драстэна за собственное существование уступил место страху за сына — ведь теперь у него остался всего один сын! Он сжал руку Джона и пробормотал:

— Крепись, сынок! Я помогу тебе, я всегда откликнусь на твой зов! Как я могу покинуть тебя, когда ты будешь вершить мой труд?

Джон обрадованно улыбнулся и постарался подбодрить отца:

— Будьте мужественны, отец мой! Вы одолели многих врагов, великих врагов, а с таким крошечным справитесь наверняка.

* * *

Через полчаса Джон вернулся в свои покои. Он закрыл за собой дверь и испустил громкий вздох, согнувшись в поясе.

— Что, трудновато пришлось? — спросил его некто зычным баритоном.

Джон резко выпрямился, вспомнив о заранее назначенной встрече.

— Все прошло более или менее неплохо, Ниобит. Как ты сказал, так все и вышло.