Читать книгу - "Скупые звезды - Константин Мзареулов"

— Постараюсь выкроить часок на той неделе… Мне ведь тоже неохота терять такой бизнес. Может, сам открою прииск.

Неторопливо прогулявшись по тенистой пешеходной улочке, Корунд пересек сквер и оказался возле типовой двадцатиэтажки, где жили родители.

По случаю выходного дня Георг и Эмили были дома.

— Явился, — проворчал отец. — Наверное, жена выгнала, а то бы и не вспомнил о нас. Или теолийка изменила?

— Вроде нет. — Эдуард пожал плечами. — Но любовь, похоже, кончилась.

Поджав губы, мама осведомилась сочувственно:

— И что решил?

— Лучше жить одному, чем так…

— Правильно, — сказал Георг. — Становишься взрослым. Мать, чем ребенка утешать будем?

На столе появились чайник с чашками, а к чаю — бисквит с вишнями, пропитанный малиновым сиропом.

— Как Мишка? — рассеянно поинтересовался Эдуард, наливая себе вторую чашку.

— Буквально позавчера заглядывал, только ты улетел, — сообщила мама. — Расспрашивал о легендах насчет древних святилищ на Кураре. Вернее, о святилищах Древних.

— Зачем ему это?

— Не знаю. — Мама развела руками. — Мишель просил, чтобы ты обязательно нашел его.

— Найду, — пообещал Эдуард. — Сестричку я сегодня уже видел. Даже мужа ей привез.

Родители заулыбались, услыхав, что Агнес и Генрих проведут вместе хоть несколько дней. Семейная жизнь их дочери, как у всех, кто замужем за военными, состояла из сплошных разлук.

Впрочем, отец тут же потребовал подробности о новых кораблях, особенно заинтересовали Георга пушки недостроенного линкора.

— Понял, — сказал он, выслушав сына. — Значит, на «Пентакль» собирались поставить орудие типа «полсотни дробь полтораста». Двойной внешний цилиндр из мезонира, а внутренняя труба и зарядная камера — из нейтрида. Вышибной заряд — гиперплазма. По расчетам выходило, что выстрел будет разгонять картечь до субсветовой скорости.

— Агнес говорила, что теперь у тех орудий внутренний ствол — тоже мезонировый, — вспомнил Эдуард. — И вообще, как я понял, Высшие тонко посоветовали нашим властям не монтировать даже такую ослабленную пушку.

— Знакомая история. — Георг презрительно фыркнул. — Два года назад мы на Хеллфайре получили задание прокатать нейтридные трубы нужного калибра. Первые плавки обнадеживали, но потом весь отряд разогнали, а меня вообще выкинули на пенсию.

— Помню, как ты переживал. — Эдуард потерся лбом об отцовское плечо. — Ты еще говорил, что не Высшие потребовали прекратить этот эксперимент, а наши чиновники перестраховались. Дабы не раздражать повелителей.

Эмили неуверенно вставила:

— Может, и верно сделали. Если бы вы добились успеха, Высшие могли вообще всех прихлопнуть. А так никто не пострадал, твои ученики хорошую карьеру сделали — возглавляют предприятия на десятке горячих миров.

— Всего в четырех системах, — педантично уточнил отец, — Меркурий, Фламенко возле Валинора, наша Эль-Чокло и Невермор в системе Хи Ориона, где большая колония на Антике.

Он добавил, что парня, который руководил звезднодобывающим комплексом на Эль-Чокло, на днях перевели в систему Беты Зайца, где есть очень перспективная планета Лимбо. Впрочем, Георг признал, что подробностей не знает, потому как все четыре мира той системы — сплошные военные гарнизоны, куда гражданских практически не допускают. «Вторая Гелла прилетела с Беты Зайца, — машинально отметил Эдуард. — Она — гражданский сотрудник военной базы? А может, и старший офицер — ишь как майора по струнке выстроила…»

— Говоришь, вашу работу прикрыли из-за нейтридных сердечников. — Эдуард думал сразу над обеими загадками, поэтому говорил медленно. — А сейчас новый линкор чуть было не вооружили пушками послабее — с мезонировой внутренней трубой, но тоже сыграли отбой…

— Ну дело было не только в орудиях, — немного смущенно признался отец. — Там и снаряды новые замышлялись.

Георг рассказал, что какие-то умные головы придумали боеприпас особой мощности. По словам отца, ему почти удалось изготовить тонкостенный нейтридовый сосуд для хранения квантовой эмульсии. Если подогреть такой заряд резонансной гравиволной, то эмульсия детонирует — это уже не внутризвездные реакции, а почти первичный взрыв, сотворивший Вселенную.

— Готовили оружие против кораблей-роботов? — резко заинтересовался Эдуард. — Может быть, Высшие остановили работы, чтобы мы сгоряча не устроили новый Большой Взрыв?

— Не думаю, — Георг отмахнулся. — По расчетам выходило, что выброс энергии получался на порядок слабее, чем нужно для гарантированного разрушения робота. И на много порядков слабее, чем нужно для затравки вселенского катаклизма.

Мама деликатно прервала мужчин, подлила чаю в опустевшие чашки и спросила сына:

— Из-за чего у вас нелады с Геллой?

— То ли я плох, то ли она взбесилась к старости.

— Какая старость, — возмутилась Эмили. — Ей же всего тридцать. По нынешним временам — детский возраст.

Это было верно: люди жили в среднем сто — сто двадцать лет. Могли бы больше, но Высшие запретили развивать генетические исследования. Вспомнив об этом запрете, Эдуард снова вскипел:

— Могу понять запрет на интровакуумные исследования, физику экстрапарадоксов, на разведку черных дыр… Но почему генетика? Неужели здесь кроется способ приблизиться к Высшим?

— Не знаю… — Мать покачала головой. — Я была в шоке, когда Высшие запретили трансгенетику.

— Возможно, вы едва не нащупали путь к Всемогуществу, — предположил Эдуард.

— Не исключено. Например, группа академика Зельца из Пифагорийского университета на планете Скрижаль проводила эксперименты на мышах. После второй агеронтации животные сильно изменялись.

— А потом? — хором спросили мужчины.

— Потом Зельца выгнали на пенсию. Его сотрудников раскидали по разным планетам.

Отец проговорил печально:

— У нашей мамы на Кураре была очень интересная работа. А теперь мы никому не нужны и приходится варганить археологические подделки, чтобы прокормиться.

На самом деле старшие Корунды прозябали не столь уж трагично — преподавали в местном технологическом институте, а мама к тому же потихоньку продолжала свои эксперименты на крупном морском звере. Хотя, конечно, масштабы здесь были совсем не те, к которым они привыкли.

— Кстати о подделках, — сказал Эдуард, — Папа, я привез кое-какие материалы. Есть кусок очень древнего окаменевшего дерева…

В свободное время Георг мастерил фальшивки, которые Эдуард подбрасывал туристам под видом артефактов доисторических цивилизаций. Подобные реликвии украшали множество частных коллекций.

— Прости, сынок, не смогу, — виноватым голосом сообщил Георг Корунд. — Я же намекнул, что на Эль-Чокло освобождаются вакансии.