Читать книгу - "Цена принцессы - Лана Ежова"

Давно я не купалась так быстро! Сушила волосы с колотящимся сердцем.

Возможно, я выйду из купальни, а Кайрон уже будет меня ждать, сидя на кровати. Или же не придет вообще…

Положа руку на сердце, я не знала, какой вариант развития событий меня устроил бы больше. Придет – не придет… Потребует поцелуй – отчитает, как раньше… Голова шла кругом от волнения.

А еще не оставляло предвкушение – слабенькое, даже тень предвкушения, которому я не позволяла окрепнуть. Я гнала надежду на лучший исход событий, не позволяя ей укорениться в моем сердце. Кайрон Холгер не может любить ту, чьим поведением вечно недоволен.

Завязав на двойной узел пояс шелкового халата и сделав глубокий вдох, я вышла из купальни.

Ветер шевелил легкие шторы на распахнутых окнах. Невыносимая жара царила в Мизгире даже по ночам вот уже несколько недель.

Пусто. Я окинула тревожным взглядом просторную спальню, оформленную в золотисто-бежевых тонах. Пышная кровать, туалетный столик, низкий диван, стол, четыре стула… Спрятаться негде. Нет, Кайрона здесь нет. Не под стол же он забрался?

Разочарование, облегчение, надежда, обида – всех чувств и не описать.

Подойдя к окну, некоторое время всматривалась в темноту сада, местами освещенную желтыми фонарями. Душная ночь, пахнущая цветами и зреющей вишней.

Пока любовалась видом, волосы подсохли и начали виться. Без гребня не обойтись, если не хочу, чтобы завтра фрейлина намучилась с моей прической.

Резко развернувшись, уткнулась носом в широкую грудь. Твердую мужскую грудь.

– Ой…

Кайрон Холгер молчал. Уже не в форме, а в черных брюках и белоснежной рубашке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Мой взгляд остановился на загорелой коже, выглядывающей из ворота, – смотреть в лицо было страшно.

Но объясниться надо. И, набрав в грудь побольше воздуха, я выпалила:

– Еще раз спасибо, что спасли от прилюдного поцелуя с герцогом Марушем! Благодарю, что проучили его, доказав, что победу можно одержать честно и…

Кайрон склонился, обхватил мое лицо ладонями и поцеловал.

Его губы оказались мягкими и осторожными. Легкое дыхание смешалось с моим.

Не страшно, приятно даже…

Вот и отдала должок, зря боялась.

Решив, что пора прекращать, я трепыхнулась.

Не пустил. Мужские губы внезапно разомкнули мои, давая возможность вторгнуться языку.

Потрясенная его поступком, я замерла, не зная, как быть. Язык же Кайрона знал, он уверенно осваивал захваченную территорию. Легкие прикосновения к стенкам щек, игриво-короткие – к нёбу, зазывающие – к моему собственному языку. Кайрон целовал нежно и в то же время настойчиво. И отстраниться бы не позволил, да я уже и не хотела.

Ноги подгибались. Если бы не поддержка Кайрона, я бы упала.

Сама не знаю, когда начала отвечать на поцелуй, повторяя действия мужчины. И острота прикосновений усилились. Смутная мысль, что опыта нет, я не умею целоваться правильно, затерялась где-то без следа.

Я тонула в ощущениях… Теряла связь с реальностью…

Оставив мое лицо, ладони мужчины скользнули вниз, комкая лиловую ткань. Мои же руки обвились вокруг крепкой шеи, а потом зарылись в жестковатые волосы. Не шелковистые, как мои, но приятно-волнительные на ощупь. Мои пальцы с готовностью запутались в них.

Прервав поцелуй и подхватив под ягодицы, Кайрон приподнял меня выше. От неожиданности крепко обвила его ногами, чтобы не упасть, и, вцепившись в широкие плечи руками, уткнулась лбом ему в область ключицы.

Я жадно дышала, пьянея от запаха мужского тела. Богиня, какой приятный запах! Пахло солнцем, раскаленным камнем, дикими травами и чистой разгоряченной кожей.

Я считала, что поцелуи – всего лишь прикосновение губ? Простые и скучные? Как же я ошибалась! У меня просто были плохие или несмелые учителя.

Кайрон тихо озвучил мою догадку:

– Подумать только, та, что ставит на кон поцелуи, целоваться совсем не умеет. – Хриплый голос прозвучал мягко, без насмешки.

Я зарделась, но отыскала в себе немного смелости, чтобы взглянуть ему в глаза. Самые красивые синие глаза в Мизгире, полные нежности и обещания.

– Так, – я выделила слово, – никогда не целовалась.

– Я рад. – И провокационно спросил: – Тебе нравится?

– Да, – недолго думая призналась откровенно.

Новый поцелуй обжег мой рот. Без нежности, чистая страсть и жадность. И даже грубость в захвате и посасывании моих губ. Так неожиданно, сшибая с ног, – хорошо, что я уже не стояла.

Стон, мой собственный стон, слегка испугал и отрезвил.

– Страшно, Кьяра? – шепнул Кайрон и поцеловал в уголок губ.

– Нет…

Дрожь, предательская и несвоевременная, выдавала с головой.

Голова кружилась, губы пылали. Что я делала? Разве я имела на это право? И как далеко он позволит себе зайти? И что будет, если пересечет черту, за которую я хотела перейти с ним, да не смела из-за правил?

– Твоя невинность останется при тебе, – словно читая мысли, пообещал Кайрон твердо. – Я пришел за поцелуем.

Я не сдержала смущенного смешка.

– Поцелуй – больше, чем поцелуй, – сказала вроде бы глупость, но он меня понял.

Серьезно кивнул:

– Когда он с тем, с кем нужно.

На душе светло и радостно, а голова сходит с ума. Прижатая крепко к мужскому торсу, я наслаждалась его рельефностью и силой.

Не спрашивая разрешения, Кайрон перенес меня на кровать.

– Верь мне, Кьяра.

Он не был моим мужем или женихом, но и охотником за королевскими артефактами – тоже. Я чувствовала, что он не желал войти в семью правителя, чтобы заполучить власти больше, чем было у него по праву рождения в роду герцога. Он просто хотел быть со мной.

– Верю, – ответила срывающимся голосом.

Опустив меня на пышную перину, мужчина встал на колени. Едва заметно улыбнулся, когда взялся за пояс моего халата. Наверняка понял, зачем на нем завязано два узла. Я страстно ждала его и в то же время боялась, что придет. И хотя хлипкая защита в виде халата смешна, я подсознательно не могла отказаться от нее.

И вот теперь меня ее лишали. Узлы огрубевшие от меча пальцы развязали в два счета.

Шелк скользил по моему телу медленно, нежа и дразня. Ладонь Кайрона повторяла его путь, оставляя на коже покалывающий след. Еще больше обжигал его взгляд. Голодный. Собственнический.

Лежать смирно не хватило выдержки, и я занялась его одеждой. Ощущая себя до потемнения в глазах дерзкой, я расстегивала пуговицы на белой рубашке.

Халат полетел на край кровати. Я осталась в одних трусиках. Кайрон, не заботясь о своей одежде, быстро обнажился по пояс. Оторвавшиеся от рубашки пуговицы звонко ударились о пол.