Читать книгу - "Кирасир. Двуглавый Орел против турецких стервятников - Василий Панфилов"

– Труби «Атаку», – с горящими глазами приказал Рюген, и после сигнала полки устремились в брешь, не защищённую войсками.

– Ррааа! – И драгунский полк устремился к османам.

Далеко пройти не удалось – помешали повозки, но орудийную прислугу вырубили начисто, испортили часть орудий и пожгли часть пороховых запасов.

– Аа! – Аскеры не горели желанием умирать, да и сопротивление если и было, то разрозненное. Сказывалось то, что войска у султана не были едины и «нормальный» пехотинец пренебрежительно смотрел на «жалкого» обозника.

– Ббах! Ббах! Ббах! – Порох горел и взрывался, по турецкому обозу разлетались ошмётки какого-то тряпья и жирный пепел, падающий крупными хлопьями. Османам понадобилось почти пять минут, чтобы организовать какое-то подобие сопротивления. Но славяне не стали начинать противостояние по чужим правилам и мигом откатились, как только враги опомнились.

– Молодцы! – Грифич хлопнул подъехавшего Рысьева по плечу, – настреляли сегодня уже под тысячу, да сейчас тысячи три нарубили.

– Нарубили-то больше драгуны, – честно признался сияющий полковник, – мои скорее пушками занимались.

– Да все молодцы, грамотно сработали. Видишь? – обратился аншеф к цесаревичу, – снова пример отменного управления полками. Скомандовал «Атаку» я, выбрав правильный момент, но дальше командовал Прохор – и командовал хорошо.

Судя по всему, после атаки в турецком войске начались какие-то проблемы и командующий начал пробиваться к Днестру, не слишком считаясь с потерями.

– Да почему они так-то лезут? – удивлялся Наследник, всё-таки сходивший в несколько отчаянных атак.

– Да бог их знает, – флегматично отозвался Грифич, – но скорее всего опять начались крики «Нас предали» и тому подобное, вот и пришлось идти на соединение со своими, пока разбегаться не начали. Ну и к воде поближе, а то сам знаешь – сколько её нужно на охлаждение пушек. Слышишь? Уже скотина непоеная ревёт, да и людям не хватает.

Десять тысяч джюнджюлы, да к вечеру было уничтожено ещё около двенадцати тысяч вояк из всевозможных подразделений… А между тем к воде турок так и не пустили. Мелкие водоёмы, попадавшиеся на пути, мгновенно выпивались, и наблюдатели уже зафиксировали драки за воду, причём не на кулаках… Войско же турок за весь день прошло меньше семи километров – и это несмотря на отчаянные попытки.

Утром обнаружилось, что войско врага заметно поредело – турки поодиночке и небольшими отрядами покидали лагерь всю ночь. В принципе, шанс уйти у них был хороший – Померанский не считал нужным пускать кого-то на преследование. Напротив – особо горластые знатоки турецкого языка начали подъезжать и орать:

«Самые умные из вас уже ушли по домам, и мы не стали преследовать их. Идите домой и вы – или хотите умереть? Вас предали…»

Тема предательства повторялась и повторялась, и в лагере начали возникать стычки. Дисциплинированные воины пытались остановить их, но они нужны были ещё и для охраны границ обоза… А обоз этот постоянно атаковали русские кавалеристы, стараясь не столько убить, сколько просто замедлить продвижение.

И снова агитация:

«Большинство из вас – обычные крестьяне и горожане, взявшие в руки оружие, но зачем вы его взяли? Мы не нападаем на турецкие города, и вашим детям и жёнам ничего не угрожает. А погибни вы, кто позаботится о ваших детях? Возможно, они пойдут на невольничий рынок за долги… Кто ведёт вас в бой? Среди них нет ни одного полководца – только паши́, стремящиеся нажиться, пусть даже за каждую серебряную монету, опущенную в свой кошель, ему придётся погубить одного правоверного. Нас же ведёт Грифон, славный своими подвигами и бережно относящийся к солдатской жизни. Он не раз говорил, что турки – хорошие воины, но даже львы, возглавляемые баранами, не опасней овечьего стада…»

Отряды и отрядики уходили из турецкого войска, стычки между «верными» и «предателями» были постоянными. Беглецов Померанский демонстративно не преследовал, и даже несколько раз драгуны помогли им уйти, отбившись от «верных». К трём часам пополудни охранять обоз осталось около пятнадцати тысяч человек, и аншеф скомандовал атаку.

– Вырезать всех, – хладнокровно приказал он полковникам, – нужно показать, что мы не трогаем тех, кто нам не сопротивляется, но при сопротивлении – смерть.

Возглавлять атаку он не стал и не пустил Павла:

– Слишком опасно. Сейчас там такая каша, что тебя могут убить просто случайно, и никакое мастерство и телохранители тебя не спасут.

Откровенно говоря, Наследник и сам не рвался в бой – за эти дни он успел не раз скрестить клинки и несколько успокоиться.

– Урра! – И конная лава устремилась на турецкий лагерь. Шли не единым кулаком, опасаясь оставшихся орудий, а растопыренными «пальцами». Но сейчас это было наилучшим решением – площадь лагеря очень велика и нормально защищать его просто невозможно.

– Рра! – Игорь видел злые лица славян, которых командиры накачали «политинформацией» – а как иначе, если приказ звучал недвусмысленно: «Убивать ВСЕХ». Для русских солдат это… тяжело. Одно дело в горячке боя и другое – вот так.

– Ббах Бах! Бах! – Впереди скакали драгуны и «Варяги», расчищая дорогу выстрелами. Привычно приложив подзорную трубу к глазу, Померанский пристально глядел на происходящее – не из пустого любопытства, а чтобы потом «намылить головы» излишне зарвавшимся. Привычку эту он старательно демонстрировал, пока она не въелась в «подкорку». Зато подчинённые, зная о наблюдении, старались показать себя наилучшим образом.

– Игго-го! – донеслось издали – конь у кого-то из драгун не сумел перемахнуть через препятствие и сломал ногу. Поморщившись, Игорь перевёл взгляд чуть правее – там «Варяги» уже проделали проход в лагерь и растаскивали сцепленные повозки, делая его ещё шире.

– Гляди-ка, – подозвал Рюген цесаревича, – вот там, где верблюд брыкается.

– Где? А, вижу…

– Смотри, как грамотно «Варяги» действуют – прикрывают друг друга. Несколько человек растаскивают повозки, остальные их с карабинами прикрывают.

– Ага… Да, здорово! Дружно так!

– Вот… Это не только из-за учений постоянных, но ещё и потому, что капральства живут в одной казарме, а не разбросаны по десятку изб.

– А как это связано? – удивился Наследник.

– В казарме они постоянно на виду, знают, кто чего стоит и что ему можно доверить. Ну и учатся без слов понимать товарищей.

– Так… Ух ты, как лихо он того в чалме из карабина!

Князь вздохнул – подопечный если понял его, то явно недооценил важность информации.

Резня… А по-другому её и не назовёшь… Резня длилась чуть больше часа – только потому, что возникло несколько очагов сопротивления, когда опытные командиры более-менее умело составили повозки для защиты. Но приказ Рюгена был жёстким – расстреливать таких издали, на баррикады не лезть.