Читать книгу - "Раксис - Дмитрий Таланов"

До Сашки дошло, что она не шутила, рассуждая об оружии: им предстояло всем этим воспользоваться и, может, даже кого-то убить. Его терпение лопнуло, и он исподлобья глянул на обеих женщин, застывших в дверях. Они тоже смотрели на него — одна с сочувствием, другая с ироничной улыбкой.

— Я всё еще жду объяснений, — мрачно сказал Сашка. — Подробных и без увиливаний. Иначе…

— Иначе что? — шагнув в комнату и усаживаясь на диван, усмехнулась тетя Зина. — Бросишь нас на съедение псам? — Она смерила его насмешливым взглядом. — Какой же ты боец тогда, Сашенька?

Сашка вспыхнул и огрызнулся:

— Не претендую!

Они с неприязнью уставились друг на друга, но тут мама, которая тоже села на диван, сказала:

— Расскажи ей, как умер Артист.

В глазах тети Зины вспыхнул интерес.

— Артист — это кто? — быстро спросила она.

— Альберт Викторович Стеклянников, — хмуро ответил Сашка. — Его убил ворон, как только я произнес ваше имя с фамилией.

Злорадно подметив, как от лица тети Зины отхлынула кровь, он волей-неволей досказал остальное. Заняло это не больше минуты, потому что похождения в Мариинском театре он опустил.

— А теперь про демона, — потребовала она, едва он закончил. — Как он выглядел?

— Как тень размером с человека. Улетал с визгом, — сказал Сашка угрюмо. — Ваша очередь отвечать на вопросы!

Однако тетя Зина его уже не слушала. Глядя сквозь Сашку, она прошептала с нежной улыбкой:

— Любимые твари Лавизуса… Ах он паршивец!

Она тихо рассмеялась, и у Сашки волосы зашевелились на затылке. Ему хорошо был знаком этот смех, он слышал его два года назад в ее подвале. От этого смеха хотелось бежать и прятаться.

На щеках тети Зины снова играл румянец, она посмотрела на Сашку как ни в чем не бывало.

— Что же, я твой должник, милый, — произнесла она со значением и повернулась к маме. — Мина, одевайся! Я сгораю от нетерпения увидеть Хавелока в суде! — Она опять рассмеялась, но не так страшно. — Предполагая, что он до него доживет.

Мама облегченно улыбнулась, и Сашке стало ясно, что ей было крайне важно заполучить сестру в союзники.

— Мина? — с подозрением спросил он.

— Она всё тебе расскажет, — пробормотала мама, выхватывая из кучи на полу портупею, выбор которой осуществила в мгновение ока по одной ей известным параметрам.

Она скрылась с портупеей в своей комнате, тетя Зина повернулась к Сашке.

— На лошадках ездить умеешь?

Тот молча кивнул.

— Тогда надевай бриджи, что я привезла, на тебя пойдут, а лошадей добудем по дороге. Да, надень хлопковую или льняную рубашку, другая быстро развалится.

— Это еще почему? — спросил Сашка, подцепив лежавшие на полу бриджи.

— Потому что в пределах Внешней Границы разрушается любая синтетика, — объяснила она.

Это было похоже на правду. На следующий день после посещения замка им с Андреем пришлось покупать новые плавки, а Сашке — еще и новые сандалии. Не пострадала только Маша, которая носила одежду из натуральных тканей. Вспомнив истерические вопли Хавелока в Хранилище, Сашка оглянулся в дверях.

— А как насчет человеческой психики? — поинтересовался он.

Поняв его с полувзгляда, тетя Зина усмехнулась:

— Со временем претерпевает некоторые изменения, да. Ты иди, иди! Придешь — узнаешь остальное.

Когда Сашка вернулся, мама с тетей Зиной стояли у окна и о чем-то спорили. За плечами у обеих висело по два меча в ножнах, из чехла на правом бедре торчало по пучку стрел. Небольшой арбалет на полу был уже разложен, тетива натянута.

Сашка понял, что они так или иначе ждали этого дня, готовились к нему и теперь просто делали, что должны, не сильно вдаваясь в раздумья. Его же от этой картины затошнило не хуже, чем тошнило его мать десять минут назад. Он гулко сглотнул и, подойдя к оставшимся на полу клинкам, вытянул их из ножен.

Первый был саблей весом значительно больше килограмма и потому сильно непривычной для Сашки, но два других оказались легче. Их матовое обоюдоострое лезвие с глубоким долом делало на своем протяжении два слабых плавных изгиба, в конце приводя острие против рукояти, головку которой закрывал кожаный колпачок.

На небольшом овальной формы щитке со стороны клинка была закреплена кожаная пластина, переходящая в ремешок, плотно намотанный по всей длине дужки. Кожа была старая, засаленная, и значит, этим оружием пользовались, в отличие от массивной сверкающей сабли.

— Мина, ты сама себя запугиваешь, — говорила тетя Зина тем временем. — Вспомни четвертый параграф: «Лишается гражданских прав в случае, если до совершеннолетия узнает о своем происхождении от кого бы то ни было с этой стороны…». Ни слова о его местных друзьях! Спасибо Вайларку, вставившему в последний момент такую оговорку, Лавизус сточил об нее все зубы.

Сидящий на корточках Сашка поднял голову.

— Мама, как тебя всё-таки зовут? — хмуро спросил он.

Она потерянно посмотрела на тетю Зину, и та бросила раздраженно:

— Прекрати! Уничтожением имперской собственности Саша договор перечеркнул, но раньше это сделал Лавизус, так что мы можем выкладывать всю правду. Ни один суд не обвинит, добраться бы только до него! Ты, я смотрю, не рад нашим военным приготовлениям? — спросила она Сашку.

Тот сухо кивнул. Тетя Зина снова повернулась к маме.

— Давно ты проверяла себя на дальность?

Не задумываясь, мама ответила:

— В прошлом году, когда арестовали Гуннара, я Врата почувствовала сразу, а это семьсот метров по прямой.

«Опаньки! Так вот кому звонил в день своего ареста Батон! — сообразил Сашка, стоило ему прикинуть мысленно дистанцию от дома до школы. — А зовут его, значит, Гуннар? Ну-ну…»

Он уселся на диван и скрестил руки на груди в ожидании дальнейших открытий. Тетя Зина усмехнулась, заметив это.

— Тогда предупредишь, если что, — сказала она маме. — Мне придется многое рассказать, чтобы потом не было сюрпризов от этого маленького упрямца.

Без тени улыбки она посмотрела на Сашку.

— Итак, слушай, дружок…