Читать книгу - "Свет. Испытание добром? - Юлия Федотова"

Нет! сон ему не радость, а мученье…

А. С. Пушкин

Третий форт от первых двух отличался заметно. Архитектура была та же, но материалом для его возведения послужил не камень, а бревна – иначе на болоте было нельзя.

Смотрителем здесь состоял некто Капзель, дядька приветливый до болтливости, зато чрезвычайно хозяйственный. Двор у него был ухожен лучше газона в королевском парке. На втором ярусе весь пол был устлан свежим душистым сеном – вались, добрый путник, и спи на здоровьице. Где-то в закутке, честно говоря незаконно пристроенном у задней стены, квохтали куры. А на первом ярусе, в одном из стойл, обнаружилась целая корова, большая, толстая и рыжая, по кличке Кримхильда.

– Так звали мою первую жену, – охотно пояснил Капзель, хоть у него никто и не спрашивал. – Не ту, что покойница, а ту, что за восемь лет до Тьмы сбежала от меня с младшим управляющим богентрегера фон Варда. Тоже в теле женщина была… А я так рассудил: чего месту пустовать? И мне хорошо, и господам проезжающим: всегда молочко свежее имеется, и сливочки, и яички… ой! – Он сообразил, что проболтался о курятнике, который полагал надежно скрытым от посторонних глаз. Туговат на ухо был капрал Капзель и не подозревал, что сами птицы мгновенно выдавали его тайну.

Но его милость ланцтрегер Эрцхольм сердиться не стали. Наоборот, собственной рукой выписали бумагу, в коей незаконное строение узаконили, – дескать, Ночная стража возражений не имеет. Тут глаза Капзеля алчно сверкнули.

– Ваша милость! А если я того… кут для свиньи сооружу тамочки, на задах? Ведь что за хозяйство без своей свиньи? А?

– Ну ты горазд, братец! – усмехнулся Черный Легивар. – Тебе палец протяни – всю руку оттяпать готов! Кошара для овец тебе не нужна, нет?

– Тоже можно, – с готовностью согласился капрал. – Овца – полезная скотина. От нее ведь что? От нее шерсть! Я бы бабам в село отдал, велел одеяла выстегать. Потому как холода у нас зимою стоят лютые, господам постояльцам неудобства доставляют. С одеялами им бы легче было. Так что от кошары мы не откажемся.

– А сарайчик для козы как же?

– Что ж, и от козы польза была бы, главное, чтобы Ночная стража не стала возражать…

«Ночная стража» не возражала. Она веселилась от души.

Хоть и утомились путники за день, но вечером долго лежали без сна. Рассказ Фалеоакима никак не шел из головы – беспокоил, не давал уснуть.

– Интересно, что это за «тени» такие? – видя, что спутники его все равно не спят, а возятся и вздыхают, принялся размышлять вслух Кальпурций Тиилл. – Ни о чем подобном никогда не слышал и в книгах упоминания не встречал. Отчего так? Ведь были же люди, пережившие Свет? Почему они не оставили никаких свидетельств?

Ему с готовностью ответил Йорген:

– Тени – это какие-то светлые твари. Видимо, погибали все, кто сталкивался с ними непосредственно. В свидетелях остались только болотные жители вроде Фалеоакима, сумевшие краем глаза что-то подсмотреть. Но эти существа книг не пишут.

– «Светлые твари» – так не говорят, – возразил хейлиг робко. – «Тварь» – злое слово, а Свет несет добро…

– То есть ты, хейлиг Мельхиор, собрался спасать наш мир от Добра? – ехидно уточнил ланцтрегер.

– Я… я не знаю… – сник хейлиг. – Я совсем ничего не могу понять…

Йоргену стало жалко парня, у которого, можно сказать, все жизненные устои рухнули. Он перестал насмешничать.

– Знаете, о чем я последнее время думаю? А что, если Добро и Зло тут вообще ни при чем? Просто делят наш мир меж собой некие неведомые силы, а чтобы не передраться друг с другом, делают это по своим, скрытым от нас, правилам. Если это своего рода игра, вроде вольтурнейских шашек: ход черных, ход белых…

– Да… – задумчиво протянул маг. – Мне это тоже приходило в голову. Для нас так было бы проще. Неприятно думать, что мы воюем с Добром.

– А что? – обрадовался силониец. – Если игра ведется по правилам, они должны быть едины для Тьмы и Света. Значит, можем проводить смелые аналогии. К примеру, раз у Тьмы было воплощение… – При этих его словах Йорген заметно вздрогнул. – …оно должно быть и у Света… – Кальпурций осекся, взглянув на северянина: дальнейшие звенья этой логической цепи касались именно его.

– Ладно, выкладывай до конца, – горько вздохнул ланцтрегер, он уже все понял.

Кальпурций шумно вздохнул, собираясь с духом: нелегко говорить в глаза лучшему другу такие вещи.

– Воплощением Тьмы был Фруте фон Раух, наполовину светлый альв. Воплощением Света может оказаться… ох… – Он никак не мог решиться.

– …его брат, наполовину темный нифлунг. Логично, – закончил мысль ланцтрегер. Он постарался улыбнуться, но вышло криво и неестественно. – Ничего, я уже привык считаться Воплощением. А Света или Тьмы – какая разница… Интересно, меня надо будет убить или необязательно? Хотя нет, обязательно. Иначе как доказать греховность нашего мира?

– Йорген, перестань! – Красивое лицо силонийца болезненно исказилось, он уж и не рад был, что затеял этот разговор. – Все это лишь наши домыслы. Воплощения может не быть вовсе, или окажется им кто-то другой…

– Кто именно? – скептически усмехнулся Йорген.

Он все для себя решил и уже не верил в счастливый исход. Братья фон Раух оказались ключевыми фигурами в игре Тьмы. Тогда таинственным высшим силам показался забавным такой расклад: обратить светлого во мрак, противопоставить ему темного от природы и посмотреть, что получится… Впрочем, это тоже лишь домыслы. Но если они верны, надо ожидать, что Свет захочет использовать те же фигуры. Только задачка будет обратной: темная тварь играет на светлой стороне, и кто-то изначально светлый… нет, не Фруте – братец уже во Тьме по уши… а тот же Мельхиор, к примеру, он же хейлиг (только ему об этом пока не скажем, зачем пугать чувствительного парня раньше времени?), должен… должен… Да. А что он, собственно, должен? Убить Воплощение Света? Убить Йоргена, потому что тот своего брата не убил? Но разве может стать дивным Регендалом мир, где люди так жестоки друг к другу? Не убивать Воплощение Света? Но какой в том смысл, раз они оба на одной стороне? Один приятель не стал убивать другого – разве такая малость может служить поводом для того, чтобы населять мир праведными душами? Другое дело, если бы они смертными врагами были и вдруг проявили милосердие… Значит, это не Мельхиор, значит, должен нарисоваться новый персонаж. Может быть, из числа еретиков? Что ж, поживем – увидим… В любом случае ничего хорошего Воплощение не ждет. Оно непременно должно погибнуть, иначе мир канет во Свет. В том и состоит их главная задача: вынудить милосердного еретика пойти до конца, задуманное убийство совершить… Или не так? Или дилемма убить – не убивать будет стоять перед самим Воплощением? Еще того не легче! Второй раз тот же самый выбор! Но тогда он оставил брата в живых, остановив тем самым Тьму. На этот же раз придется кого-то убить, чтобы остановить Свет!.. Ах ты господи, как же все сложно! Йорген почувствовал, что запутался окончательно.