Читать книгу - "Хозяин - Александра Лисина"

Гончая мигом передумала тонуть и не без труда вернулась к непонятной преграде, старательно не обращая внимания на покалывание в подмерзающих конечностях. Затем подняла руки, торопливо ощупала непонятную плиту и вздрогнула: это же обычный лед! Вода-то холоднющая, неудивительно, что сверху целую корку наморозило! Только слой толстый, зараза, как та плита, но все же это не камень! А значит, его можно разбить!

Она со всего маху впечатала маленький кулачок в ледяную крышку, грозящую стать крышкой самого настоящего гроба. Затем еще и еще раз, воспроизводя уже слышимый пару минут назад шум. Быстро сообразила, что ушастый тоже жив и где-то неподалеку. Наверное, как раз пытается раздолбить эту проклятую корку. А значит, и выход совсем рядом. Надо только добраться, суметь, прогрызть себе путь к спасению.

Белка поджала губы и, стараясь не обращать внимания на боль в груди, обрушила на неподатливую даже для ее силы корку целый град ударов. Знала, что может не справиться. Знала, что надо бы найти темного и попытаться сделать это вместе, но в глазах уже плавали разноцветные круги, пальцы на руках и ногах (эх, зря сапоги сняла!) превратились в ледышки, а она все била и била. До тех пор, пока не ощутила на губах соленое, а к черному мареву не примешалась отвратительная розовая пелена.

Кажется, она отбила руки… но и лед начал ощутимо подрагивать! Еще немного, малость напрячься — и все получится…

Когда звон в ушах стало невозможно игнорировать, а суставы окончательно заледенели, Белка безвольно уронила занемевшие руки и медленно поплыла вниз, с бессильной яростью провожая глазами удаляющееся черно-красное облако, над которым мелькнула смазанная тень. Проклятье! Она ведь почти успела, почти справилась и так обидно проиграла Ледяной богине! Смерть всегда отставала от Гончей на шаг, всегда не дотягивалась самую малость, да видно, пришла наконец и ее очередь праздновать победу.

«Жаль, — с тоской подумала Белка, будучи не в силах сопротивляться холоду. — Траш, наверное, с ума сойдет, Дядько ужасно расстроится, да и Каррашик будет горевать… Ох, малыши, как же вы без меня?»

Она прикрыла веки, не имея больше ни сил, ни желания шевелиться. Но затем вода вокруг заметно побледнела, а откуда-то издалека донесся еще один гулкий удар. Кажется, сверху. Может, даже снаружи этого ледяного плена, который уже сковал по рукам и ногам. Потом вдруг блеснул свет, заставив Гончую невольно зажмуриться. А потом за руку что-то цапнуло и, больно сдавив, стремительно потащило наверх. К холодной плите из чистого льда. Вернее, к внушительных размеров дыре в ней, откуда пробивался слабый отблеск магических огоньков.

Оглушенную Белку бесцеремонно обхватили, сдавили уже со всех сторон. Затем приподняли и одним могучим рывком выдернули на сушу, заставив выплюнуть все, чего она успела наглотаться. С нее текло в три ручья, броня противно скрипела, покрывшись мелкими кристалликами льда, пальцы скрючились. Но потом к беззащитной шее прижалось что-то твердое и восхитительно горячее, и Гончая начала постепенно оттаивать. Еще через пару минут живительное тепло стало сильнее, приятнее, осторожно охватило ее уже со всех сторон и закутало в замечательно теплые объятия, как в пуховую перину. В ушах загудело невесть откуда взявшееся пламя, запахло паленым и даже жареным, что-то осторожно лизнуло пятки шершавым языком, но все это было не важно, потому что ей снова стало тепло.

Огонь, огонь, огонь… боги, как же она любит огонь!

Белка бездумно обмякла и почти провалилась в забытье, но ее сразу сильно встряхнули, а чей-то голос грубо разбил накатившую дремоту.

— Белка! Бел, да очнись же!!

Она вяло пошевелила губами.

— Отстань…

— Да приди же в себя, дурная Гончая! — почти взвыл на ухо знакомый до отвращения голос. — И поживее, пока нас не зажарили заживо!

Белка неохотно приоткрыла один глаз.

Ну что там еще? Но уши мгновенно заложило, во рту стало жарко и сухо, как в пустыне. Влажные капельки на ее лбу испарились, а чешуя доспеха нагрелась.

Почувствовав на талии чужие руки, Гончая моментально распахнула веки, но уткнулась в дымящуюся от жара рубаху эльфа, шарахнулась прочь и едва не взвыла, когда голая пятка проехалась по тлеющим углям. Боже! Из огня да в полымя!

— Тихо! Да не шевелись, пока сапоги натяну! Все, поднимайся! Если помедлим, сгорим заживо! Давай, давай же! Ну?!! Неужели решила помереть на полпути?! Не сметь! Открой глаза! Смотри на меня, сказал!

Белка, все еще ошарашенная столь резким переходом от холода к бешеной жаре, непонимающе хлопнула ресницами, но ее уже бесцеремонно толкнули, поставили на подгибающиеся ноги и властно потащили за собой, не обращая внимания на вялое сопротивление.

«Таррэн, — запоздало сообразила она, чувствуя, как на теле высыхают последние капельки влаги. — Он все-таки выбрался наружу, нашел меня по следам крови, пробил лед и выдернул в этот ад. А теперь тащит за собой, как козу на веревке, надеясь, что я не упаду по пути…»

Белка оторопело помотала головой, прогоняя остатки сонной одури, и поежилась от нового неприятного ощущения, потому что неистовая жара уже ощутимо мешала. Горячий ветер рвал мгновенно высохшие волосы эльфа, свирепыми порывами бил его по лицу, вынуждая идти медленно, осторожно, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Казалось, ветер ополчился на двух козявок, осмелившихся переступить порог этого негостеприимного дома. Сухой жар нещадно жег кожу на лице, с бешеным ревом скручивался вокруг в тугие воронки. Земля под ногами буквально горела.

Таррэн с тоской огляделся по сторонам и, к собственному ужасу, не нашел даже следов выхода. Как выжить? Как не опустить руки? Но надо идти: у него за спиной — беспомощная Гончая в своем неуместном доспехе. И то, что она до сих не спеклась тут, как громадный рак в кастрюле с кипятком, было большой удачей.

Таррэн не мог оглянуться, чтобы проверить, как она. Не мог себе позволить отвлечься даже на мгновение, потому что неистовая стихия забирала все его внимание. Она играла с ним, как играют громадные кошки с упавшим листком. Восторженно ревела и прыгала вокруг хищным зверем, ища хоть одну крохотную брешь в его наспех выставленной защите. Она свирепо кусалась, царапалась и разочарованно отступала, когда не получалось взять верх. А затем с удвоенной силой набрасывалась вновь. И с каждым шагом делала это все яростнее и жестче.

Неожиданно на спину Таррэна легли две узкие ладошки. Маленькие, невероятно горячие, но темный эльф растянул потрескавшиеся губы в улыбке: живая! Пришла в себя и показывает, что справится и будет бороться до последнего. Умница, хорошая Гончая, замечательная моя, смелая девочка!

Однако цепкие пальцы Белки, вопреки здравому смыслу, не стали останавливаться на достигнутом. Отбросив ложный стыд, они бесцеремонно пробежались по его поясу, крепко обняли. К нему прильнуло покрытое жесткой чешуей тело, от одного прикосновения к которому кожаная куртка на спине едва не вспыхнула. Но эльф даже не пикнул, потому что Белка прижалась к нему целиком, поймала его ритм, как когда-то на тропе, и теперь ступала след в след, став его частью, его половинкой, его новым сердцем и его… да, настоящей парой! Будто так и надо! Будто она чувствовала разорванные узы! Будто понимала его, как никто в целом мире! Мысли читала и жмурилась от удовольствия!