Читать книгу - "Война Колдунов. Штурм цитадели - Александр Рудазов"

Ванесса глубоко вздохнула, осматривая окрестности с балкона. Прошло уже три дня. Если бы не история с Туманом Смерти, решающая битва состоялась бы еще позавчера.

Но заклятие серых оставило страшный послед — вся местность, по которой оно проползло, обратилась в безжизненную пустыню. Перестали существовать множество деревень и два небольших городка. Леса превратились в огромные пятна гнили, вода в реках и озерах протухла. Ни единого растения, ни единого животного. Многие десятки миль просто… вычеркнули.

Эту широкую полосу уже окрестили Дорогой Ужаса.

Обходить Дорогу Ужаса пришлось кружным путем. Земля и воздух останутся смертельно ядовитыми до следующей весны — а более-менее нормальная жизнь восстановится лет через двадцать, не раньше.

Сейчас войско находится в двадцати милях от зараженной зоны — но зловоние доносится даже досюда. Трава во многих местах пожухла, то и дело попадаются трупы людей и животных. Многие солдаты надели тканевые повязки, смоченные водой.

Лария очень долго не оправится от этой раны.

— Ядерная бомба рядом с этой штукой — просто хлопушка… — вздохнула Ванесса. — Кем же надо быть, чтобы сотворить… такое?…

— Тахем, — мрачно проскрипел Тивилдорм, стоящий рядом. — Наверняка Тахем. Проклятого мальчишку с младых лет тянуло ко всему… темному. Этот безумец способен на любую мерзость…

— Что еще за мальчишка?… - не поняла Ванесса.

— Мальчишка… хотя какой он, орр щи тарида[5], мальчишка?! - криво усмехнулся Тивилдорм. — Сейчас ему должно быть сто тридцать или около того. Но я до сих пор помню сопливого карапуза, прячущегося в тенях Промонцери Царука… Он меня не боялся — наоборот, все время шлялся по пятам, пытался подольститься…

— Подольститься?… Зачем?…

— Выпытывал… всякое, — неохотно вспомнил колдун-призрак. — Я был главой Совета, у меня много секретов… А он всегда тянулся к самым черным чарам, которыми брезговали даже самые беспринципные… У него так жадно горели глаза…

Ванесса вздохнула, снова припадая к биноклю. На горизонте видны укрепления Симбаларя. Рокушские полки расположились походным станом, немного не достигнув предельной дальности пушечного выстрела.

Маршал Хобокен по опыту знает — колдунов на таком расстоянии тоже можно не опасаться. Они не станут тратить ману впустую — приберегут для непосредственного столкновения.

Время от времени из-за горизонта все же прилетает один-другой колдовской снаряд — серые пробуют неприятеля «на зубок». Изредка рокушцы отвечают орудийной канонадой. Но до настоящей перестрелки пока далеко — она начнется завтра утром, когда войско пойдет на штурм.

Серьезно досаждают только метеомаги. За сегодня они уже успели обрушить на врага холодный ливень, крупный град и даже снежный буран. Конечно, рокушский солдат к непогоде привычен — но мокнуть и мерзнуть никому не в радость. Хорошо хоть, каждый раз быстро заканчивалось — Креол, злобно ругаясь, в считанные минуты восстанавливал чистое небо.

Серые не теряли времени даром. К Промонцери Альбра просто так не подступишься — ее защищает длинная цепь укреплений. Бесчисленные цреке и колдуны-зодчие за две восьмицы возвели неприступный ретраншемент.

Пятнадцатиметровая каменная стена со множеством орудий, стрелков, армейских колдунов. Подступы прикрывают два параллельных земляных бруствера в пять метров высотой, а перед ними — глубокие рвы. Еще ближе — засеки и «волчьи ямы».

В удобных местах расположились колдовские «бункеры» — полые обсидиановые обелиски с колдунами внутри. Это полностью заряженные артефакты-Накопители стационарного типа — даже фиолетовый плащ, засев в таком «бункере», может вести огонь много часов подряд.

Ретраншемент вытянулся длинной дугой, одним крылом упираясь в реку, а другим — в Симбаларь. Столица Ларии к настоящему дню окончательно превратилась в груду развалин, став почти непреодолимой преградой. Прорываться там — верное самоубийство.

Но и идти на штурм будет нелегко. Между внешними укреплениями и колдовской цитаделью разместилась вся вражеская армия — четыреста пятьдесят тысяч бойцов. А впереди внешних укреплений — дополнительные войска, нечеловеческие.

Нежить. Ревенанты и костяки. В небесах не просто так видны кружащиеся вемпиры — метеомаги серых нагоняют тучи, затуманивают солнце. Губительный свет даже не коснется бесчисленных скелетов, выстроившихся костяной преградой.

— Диспозиция будет такова, — постукивает по столу крюком Хобокен. — Импульсия пойдет семью колоннами. Пять основных ударят с юга. Две более жидких пойдут севернее и немного раньше — то будет удар ложный, отвлекающий. При каждой колонне свой резерв. Ретраншемент брать штурмом быстро, не задерживаясь. Для того прошу потребовать от пехоты следующего. Каждый полк выстроится поротно в колонны. Саперы и инженерные команды впереди всех — с плетнями для закрытия «волчьих ям», фашинником для закидки рвов и лестницами, чтобы перебираться через вал. С инженерами снайперы. На правом фланге быть офицерам и рабочим с шанцевым инструментом. При каждом — непременно фузея и серебряный кортик для самозащиты. На каждый полк — хотя бы одного эйнхерия для-от колдунов. Пока будем идти — двигаться тихо, не разговаривать, огня не открывать. Потом резко кинуться вперед, кричать «харра» в голос. Инженеры немедленно преодолевают ретраншемент, снайперы ведут огонь по врагу на стене. Влезли на вал — сразу в штыковую. Стрелять только по нужде, если без этого никак. Больше работать штыком, пулю беречь для удобного момента. Гранаты кидать в скопления. Требовать от врага сдачи, кричать на их языке, заставлять бросать оружие. Своих оборонять, не щадя жизни. Видишь товарища в беде — умри, но помоги. Труса Единый не простит, и я не прощу.