Читать книгу - "Хренодерский переполох - Татьяна Андрианова"

— Ну, ладно, — вздохнула она, с оттенком легкой усталости от тяготы бытия в некомфортных условиях среди темных людей. — Заболталась я тут с вами. Пойду, что ли, вещи соберу…

На этой интригующей ноте девушка прошествовала к избе, словно императорская галера по спокойным водам гавани Шепатура. В ее кильватере пристроился оборотень, потому никто не решился заступить девице дорогу. Изба с кряхтеньем поднялась на трясущиеся куриные лапы, потопталась на месте, устраиваясь поудобнее, словно несушка в гнезде, и опустилась на землю, осторожно подогнув конечности под себя.

Панас пришел в себя, только когда за зловредной девицей громко захлопнулась дверь ее дома. Он бросился к ставням, рывком сорвал приколоченные крест-накрест доски и заскребся внутрь, испуганно блея, как ягненок, отбившийся от матери:

— Светлолика, Светлолика! А куда ты собираешься? Ну, скажи… Нет, правда, скажи, а?

Ставни с треском распахнулись и синхронно врезали чересчур настойчивому голове по лбу. Панас мужественно вынес очередной удар судьбы, только скосил взгляд на стремительно наливающуюся шишку. Из окна по пояс высунулась взлохмаченная ведьма в таком потрепанном платье, что стало очевидно — подвенечному наряду бабки Дорофеи прямая дорога в половые тряпки. Ничего более интересного из него, увы, уже не выйдет.

— Что это ты, голова? Головой, что ли, сильно приложился, раз вопросы такие неприличные задаешь? — ехидно поинтересовалась ведьма.

На подоконник мягко вспрыгнул черный пушистый котище и вперил в мужчину взгляд немигающих, полных недружелюбия голубых глаз. «Будет мстить», — с тоской понял Панас.

— Как это — неприличные? — на всякий случай уточнил он, нервно почесывая пострадавшую часть тела.

— А такие, — нагло вклинился в разговор кот. — Молодой незамужней очаровательной девушке нескромно задавать подобные вопросы.

— Говорящий кот!.. — дружно выдохнули пораженные сельчане.

Они никогда не видели подобной диковинки. Обычных мышеловов в Хренодерках хоть пруд пруди, а вот говорящих отродясь не водилось. А Панас закручинился еще больше. По всему видно — покинет ведьма насиженное место, и останется он один на один с раскидистым хреном в огороде.

— А как же хрен? Госпожа ведьма! Ведь весь огород заполонил, проклятущий. Ты хоть бы одним глазком глянула… напоследок, — с интонацией «извините, люди добрые, что такой молодой к вам обращаюсь» молвил он.

— Вот еще! — рассерженной кошкой фыркнула ведьма. — Что на него смотреть? Овощ хорошо растет, вот и культивируйте его дальше. А ежели кому он нужен, не стесняйтесь, щедро делитесь с окружающими семенами. Приживется — гарантирую.

Народ отшатнулся от окна. Никому не хотелось вырастить на своем огороде такой чудо-овощ. Голова готов был рвать волосы на себе от свалившегося на него сельскохозяйственного счастья.

— Да что же прикажешь делать с таким количеством хрена? Он же толщиной в несколько обхватов. Из него вполне можно избы рубить…

Сказал и спохватился. Взгляд Светлолики стал не просто злорадным, но еще и подозрительным.

— Ах вот из чего ты мне избу рубить собрался! — Девичья ладонь в сердцах шлепнула по подоконнику. — И избу мою сжечь хотел! И кота от тебя еле допросилась! А кур пообещал и не принес!

Примерно с минуту они буравили друг друга взглядом. Затем ведьме надоело, и она так хлопнула ставнями, что те едва с петель не слетели.

— Светлолика… — не желал униматься Панас, представляя серьезное лицо собственной супруги, когда он известит ее о неразрешимости проблемы с хреном. — Куда ж мне его девать-то?

— Не на мою избу — точно, — последовал резкий ответ.

— А куда? — на всякий случай уточнил Панас. Вдруг что дельное посоветует. Все-таки не чужие друг другу. Столько лет, практически душа в душу… И кур он ей принесет. Потом… когда-нибудь.

— А мне почем знать? — фыркнули изнутри. — Самогонки из него нагони, что ли.

— Самогонки? — то ли удивился, то ли обрадовался голова. — А как?

Но тишина была ему ответом. Ведьма промолчала. Зато сельчане при упоминании о горячительном напитке отмерли и стали проявлять признаки жизни.

— Какая же самогонка может получиться из хрена? — засомневался кто-то. — Ерунда какая-нибудь, и только. Сколько живу, о такой не слыхивал. Из свеклы — есть, из пшеницы — есть, из груш тоже гнали. Но чтобы из хрена…

— А много ли ты живешь на свете? — каверзно поинтересовался дед Налим.

Почуяв в вопросе хитроумного деда подвох, селянин благоразумно года свои утаил и в спор вступать не стал, помня, что Налима еще никому не удалось переспорить.

— Вот! — возрадовался дедок, записав еще одну победу на свой счет. — Вот и молчи себе в тряпочку, коли годов на свете еще мало прожил. Да старших слушай, может, и научишься чему путному.

— Ты если сказать чего хочешь, то сразу говори! — рявкнул и без того доведенный до белого каления голова. — А так нечего попусту языком молоть.

Дед было насупился и хотел уже обидеться, но передумал. Его просто распирало от желания рассказать о былых временах, когда сам он босоногим мальчишкой путался у бати под ногами, но эту привычку присесть ближнему на уши знали все и благоразумно сторонились дедка, когда его обуревал очередной приступ говорливости.

— Была такая самогонка. Так и называлась — хреновая, — авторитетно заявил Налим и даже ткнул клюкой куда-то вверх, словно только что получил озарение свыше.

Народ замер. Панас, чье унижение перед ведьмой узрело все мужское население Хренодерок, скептически прищурил левый глаз, склонил голову набок и поинтересовался:

— Ежели продукт хреновый, кто же его употреблять будет?

— Да кто угодно, — отрезал Налим. — Хреновой самогонка называлась не потому, что напиток пить невозможно, а потому, что готовился он по старинным рецептам из хрена, что с давних времен тут произрастает. Этот сорт хрена, между прочим, растет только здесь. Оттого самогонка выходила ядреная, с особым вкусом, и обладала целебными свойствами. Ее у нас в сам Шепатур к царскому двору закупали. И платили, между прочим, полновесным золотом.

Последнее заявление умудренного опытом дедка произвело эффект разорвавшегося магического снаряда. «У-у-у! Кабы раньше знать!» — восхищенно зашептались мужички.

— А где рецепт-то тот? Сложно ли ее делать? — восторженно воскликнул Панас, прикидывая, как золотой ручеек потечет прямо в его сундук после такого дивного урожая хрена.

— Не знаю. Рецепт был утрачен давным-давно. Но еще мой прадед, качая меня на коленке, рассказывал, что рецепт хреновой самогонки передавался из уст в уста ведьмами. Может, у Светлолики про него спросить?

Голова, перед чьим мысленным взором резко иссяк золотой источник, понял, что Светлолика ни за что не даст ему рецепт, хоть озолоти он ее всю. Расстроенный Панас упал на сухопарую грудь старичка и возрыдал. Мощные всхлипы могучего мужчины сотрясали Налима, как порывы ветра тонкую березку. Дед преисполнился сочувствия и нежно поглаживал горюющего Панаса клюкой по спине.