Читать книгу - "Инкубатор для вундерваффе - Анатолий Матвиенко"

Учитывая нарастание напряжения с соседними странами и возможность протестных настроений внутри, пришлось формировать и политическую полицию — корпус жандармов. Оба кулака власти подчинялись вновь создаваемому министерству внутренних дел, первым главой которого стал фон Мессерман из дефицитного кадрового резерва ветеранов Валанса. Местная, муниципальная полиция оказалась в двойном подчинении — властей провинции и МВД, не лучшее, но единственно возможное в тот момент решение. Гарнизоны городов и городков превратились в карабинеров.

В мирное время армия бряцает оружием, а полиция воюет всегда, у нее не бывает мирного времени и передышек. Вот и сейчас Родригес принимал доклад фон Мессермана, пригласив к себе Джонса.

— Агент из Мадрида докладывает, что части сухопутной армии выдвинутся к французской границе не позднее середины июля. Там они могут объединиться с расквартированными на границе частями. Испанцы имеют возможность начать наступление в конце июля или августе. В южных и юго-западных провинциях имеются факты выражения открытого недовольства республиканскими властями и призывы к реставрации католической монархии. Наиболее тревожное положение в Тулузе и Бордо. В Тулузе культивируются происпанские настроения. В Бордо замечена активность сторонников воссоединения с Англией.

— В Тулузу перебрасывается вторая дивизия фон Бокена. Как вы считаете, она стабилизирует ситуацию? — спросил Родригес.

— Только в некоторой степени. Во-первых, Тулуза — главный центр католиков на юге, там могила Фомы Аквинского. Во-вторых, Тулузское графство — королевский апанаж, где заправляет знать, чтившая прежнего короля.

— Кольберу срочно представить кандидатуру нового губернатора. Чем недовольно население?

— Знать недовольна сокращением армии. Они привыкли командовать парадным строем под грохот барабанов. Ойген, фон Бокен и фон Браухич выгнали больше сотни таких паркетных вояк уже после главного сокращения. Землевладельцы обижены из-за отмены налоговых льгот. Кроме того, массовая миграция крестьян на стройки заводов, верфей и дорог не дает землевладельцам выжимать из них последние соки, у селян появилась альтернатива. Понятно, возмущаются непримиримые католики. Хоть вы и не запрещаете исповедовать веру, конфискация монастырского имущества и передача храмов церкви Единого их никак не устраивает.

— Хорошо. Кто за нас?

— Все торговое сословие. Убрав препятствия на перемещения товаров, вы дали им возможность зарабатывать. Позволили начать торговлю товарами новой промышленности. Им гораздо удобнее новые налоги и пошлины. Ремесленники и крестьянство тоже за нас. Но все продается и покупается. Поэтому чернь тоже можно взбаламутить.

— Ясно. Надо говорить с Голдбергом и парижскими банкирами. Нужны инвестиции в регион, строительство промышленных объектов. И показательная расправа с противниками Республики. Спасибо, господин министр.

Оставшись вдвоем с Джонсом, Родригес спросил:

— Что говорят твои дипломаты по поводу испанцев?

— То же самое, конец июля — начало августа. Кроме атаки с суши, они попробуют блокировать Марсель.

— Плохо. К войне на море мы не готовы. А невозможно обаять эту, как ее, Марианну?

— Непробиваема. Старая уродливая шлюха с манией абсолютной власти. Жертва инбридинга. — Джонса передернуло от воспоминаний о матушке и олигофрене-сынке.

— Что, если нарушим установку не мочить королей?

— Если убить ребенка, в стране наступит смута. Регентская власть производная от сына. Никакой другой доминирующей силы там нет. Придется присоединять территорию к Франции, вместе со всеми колониями, и самим руководить. Не говоря об этической стороне убийства.

— Рано. Здесь еще порядок наводить. Слышал — Тулуза и Бордо на грани бунта. Нам еще только Пиренеи и Латинскую Америку усмирять.

— Тут ты прав.

— Если уничтожить вдову? — предложил маршал.

— А как же — с женщинами и детьми не воюем?

— Спасем тысячи жизней.

Помолчали.

— Знаешь, а это вариант. Короновать нового монарха не надо, структура власти вроде как не нарушена, кому за него поруководить — решат. Заодно профилактический испуг от Божьей кары.

— Тебе видней, — согласился Родригес. — Не хочешь хоть раз с нами, будешь карающим ангелом?

Джонс замахал руками, мол, я не по тем делам.

Голдберг взял час на размышление, потом согласился. Другие тоже не возражали. Родригес вызвал Тиита и предложил проветриться Петренко, тот с радостью согласился на отпуск от президентских церемоний. Все посетители церквей Единого, а также прихожане испанских католических храмов, в которых уцелели проекторы, услышали о проклятии Единого Бога, павшем на голову регентши. Карета, в багаже которой спрятался боевой скаф и еще кое-какое оборудование, сопровождаемая кавалькадой всадников, отправилась в Мадрид.