Читать книгу - "Камбрия - навсегда! - Владимир Коваленко"

— Моя армия — часть твоей, — отрезала Луковка, — как я — часть тебя.

На ее лице замерло недоумение, подобное попытке понять глупую, неуместную шутку. Пришлось надавать советов и указаний, подбодрить — и отпустить обратно в хвост довольную и веселую.

Если б эти части хоть толику любопытства на себя отвлекали! Общее внимание Немайн снесла бы куда спокойней, если бы считала свой внешний вид хоть чуточку менее дурацким. И неважно, что шелковые ленточки на ушах оказались неизбежны и необходимы. Совершенно так же, как шарф на шее. Без них нежная кожа быстро натирается о вырез шлема. Пришлось набросить на уши широкие тканые петли, завязать… Вот теперь — шлем снят, а кончики лент вьются на легком ветру, путаясь с короткими красными прядями. Выглядит легкомысленно, зато можно крутить ушами, сколько душе угодно, и все слышать.

Когда к полудню до первого магазина добраться не удалось, стало ясно — сроки придется сместить. За счет отдыха. Иначе никак, все рассчитано. Немайн решила отказаться от намерения поспать в колеснице — вместо этого, показывая армии пример бодрости, стояла столбиком. Чем привлекала еще больше внимания. Время от времени отвлекалась, оглядывая доски, на которых ученицы играли странную партию: позиции обозначают поселения выше по реке, магазины, переходы по дороге или реке. Фишки — войска, речные кораблики, скорее напоминающие лодки, продовольствие, военные припасы. Если бы не пополнение, мозаику можно считать в целом разложенной — но приходят новые люди, много людей, и следует дать новые распоряжения и указания.

А заодно продолжить планирование — в расчете на победу, на поражение, на стояние армий друг против друга.

— Стояние нам выгодно, — говорила Немайн ученицам, — а саксам — нет. Мы подтянем еще силы, снабжение наладим, если надо. Зато саксам ни фуража, ни продовольствия взять неоткуда! Кроме собственного обоза.

Дорога становилась все более забитой. Наконец Немайн, тяжело вздохнув, признала: все планы на кампанию пошли прахом. Подвел образ отличной римской дороги — и недооценка числа беженцев. Нет, она-то успеет. Но пешая армия северных соседей, с большим обозом, не меньше, чем пара подвод на десяток бойцов, встретив встречный поток людей, к сражению опоздает безнадежно. Значит, Гулидиену — и ей — придется встречать саксов не равными силами, но в два раза меньшими. Что ж, как говорит Ивор, и не такое случается. Место выбрали хорошее. Резервная позиция — на несколько миль западнее. Но туда нет римской дороги с севера. Тогда под полновесный удар всей силы саксов попадет уже войско Кейндрих. Гораздо более слабое. У них шансов выстоять вовсе нет. Вот и приходится думать да шипеть, как змея, которой на хвост наступили.

— Ладно, — мысли катились лавиной, и следовало отлить их в хоть какую-то форму, — ладно. И ведь на западный берег не отойти! Придется принимать бой, имея за спиной реку и болото, что вдоль берега. Мост, похоже, лучше перед боем сжечь. Чтоб не было искушения к бегству. Все равно снабжение пойдет по реке. Оборона. Большого вала насыпать не успеем, да и отдохнуть нужно. Частокол между валом города-форта и лесом Гулидиен и без меня поставит. Надо же прикрыть лагерь! Что не особо и поможет. Римский форт стар и мал. И вообще, сейчас он скорее напоминает обычный камбрийский городок. Туда не спрятаться и не продержаться. Что-то я упускаю…

— Майни, ты говорила, что земля будет на нашей стороне!

Сестра богини в сверкающей броне привлекает не меньше взглядов, чем сама Немайн. А еще — чего не знают ни Анна, ни Немайн — она их охраняет. Ведь если саксы достаточно хитры, они могут подмешать в эту толпу человека с самострелом. Так Харальд сказал и отправился расчищать дорогу. Вот и приходится вполуха впитывать мудрость, а остальными чувствами следить, что вокруг происходит. Но теперь можно и о непонятном спросить. Потому как Харальд снова рядом. Только-только сменился из передних рядов. Которым приходится тяжелее всего. Именно им пробиваться через толпу. И исполнять приказ: темп превыше всего.

— Если бы земля… А там за спиной болото! Строй, значит, в нитку — через дорогу, от леса до города, и никакого движения сзади! Всего счастья, что не обойдут.

— А что такое болото? — вопросила спереди правящая колесницей Анна. Ей приходилось малость полегче, чем всадникам — вперед, в самое месиво, колесницы не лезли. — Земля и вода. Ты же с водой возиться обожаешь! Это ведь твое! С ней должно быть проще.

— Вода лишняя, — отрезала Немайн. — Не нужна там вода!

— Вот и отлично. Уговори ее уйти!

И замерла, ожидая. Все-таки Неметона — богиня только проточных вод. Вдруг гнилая вода не ее епархия? Сида открыла было рот — возразить. И осеклась. А потом расплылась в улыбке. Совершенно дурацкой, несмотря на длинноватые клыки.

— Спа-а-асибо, Анна Ивановна, — протянула.

Ведьма пожала плечами. К новому титулованию она привыкла — сида объяснила, что подобное употребление имени означает у народа холмов особое уважение. А вот «спасибо» — просто вежливость, благодарности она совершенно не заслужила, напомнив очевидное. Зато вызнала то, что и сама Немайн позабыла. И не рассказала бы. Если же заодно и саксам не поздоровится — совсем славно. Теперь можно спокойно ждать, пока наставница не займется воплощением задуманного. Если ты Анна Ивановна, конечно. А если — Эйра, которой все нужно знать вчера? Тогда ты немедленно лезешь к треугольному уху, шепчешь:

— Придумала?

— Точно. Теперь главное — успеть. Лопаты Эмилий доставит. Как хорошо, что я попросила две тысячи лопат! Как жаль, что не три!

— Ожидается работа? Я понимаю, заклинание будет большое, придется помогать? — интересуется Ивор, возле штабной повозки становится тесновато. — Мы не против.

— Но как к этому отнесутся остальные? Не мои войска?

— Без восторгов, — соглашается Ивор. — Но будут еще жители самого Кер-Нида. Которые захотят отстоять город. И ради этого лопатами помашут в охотку. Готов поспорить — они и так укрепляют вал, подновляют частокол, строят баррикады…

— Их мало, — отмахивается рукой Немайн, — сколько там людей останется? Сотни три?

— Полтысячи, не меньше.

— Все равно — мало.

— А остальным воинам хочется жить. И славы. И добычи. И… Интересно им будет.

Последнее означает — проблемы нет. Хотя ворчать и будут, но незло и больше для порядка.

Теперь, когда стало ясно, что делать, сон навалился с новой силой — глаза слипались. Немайн пожалела, что придумала торсионные веревочные рессоры — швыряй и дергай колесницу, как древние бриттские, стало б совсем не до сна.

Но что там, впереди? Сквозь сетку голых ветвей белеют паруса шатров! Вот и яичный, ошкуренных бревен, сруб блокгауза. На крыше, на шесте, ловит ветер раззявленной пастью узкий красный дракончик. Общекамбрийский символ. Посты на мосту, пытающиеся регулировать движение толпы. Одна из девочек Нион машет руками и радостно что-то орет — такой гвалт вокруг, что слов и сиде не разобрать. Эмилий руки сложил на груди, мрачен, как туча. Уже знает о пополнении, поэтому озабочен — продажные запасы многих кланов вычерпаны до донышка, пришлось выбирать: или упирать на патриотизм, а заодно платить втридорога, или организовывать волок. Это деньги, которые пока есть, и люди, которых взять попросту неоткуда. Ничего, вывернулся! Теперь Эйлет верх Дэффид налаживает волоки между Туи и Нитом.