Читать книгу - "Орда. Шпион Темучина - Андрей Посняков"

– Нет уж, – упрямо возразил юноша. – Уж не знаю, кому как, а мне пусть лучше переломают спину, нежели сожрут, сварив в глиняных горшках.

– Кстати, про Джамуху рассказывали, что он съел-таки захваченных в плен воинов Темучина. Сварил и съел. – Нойон рассмеялся.

– То же самое говорят и про Темучина, – покачал головой Гамильдэ-Ичен. – Все это слухи, и вряд ли правдивые. По крайней мере, немало достойных людей поддерживают Джамуху.

– Угу… – Баурджин улыбнулся. – Род Чэрэна Синие Усы, например. И его внучка – красавица Боргэ.

Юноша мечтательно улыбнулся:

– Ну и что?! Я бы не отказался сейчас увидеть здесь воинов Чэрэна! Ух, и пустили бы они огня под хвост людоедам! А? Скажешь, не так?

– Не скажу… – подняв голову, князь задумчиво обозревал росший на склоне сопки кедр. Толстый, кряжистый, он казался настоящим лесным великаном по сравнению с растущими рядом березами, осинами, елями.

Перехватив взгляд нойона, Гамильдэ-Ичен понятливо улыбнулся:

– Предлагаешь спрятаться на его кроне? Хорошее место…

Баурджин покачал головой:

– Нет, Гамильдэ, наши преследователи будут рассуждать так же. Мы не станем прятаться на кедре. А вот затаиться на той корявой сосне – вполне можем. Не так уж там и приметно.

– Тогда что ж мы стоим? – хмыкнул юноша.

Вскарабкавшись на сосну, беглецы затаились среди густых ветвей, с удобством расположившись на толстых сучьях. Хорошая оказалась сосна, надежная… хотя, конечно, по сравнению с кедром – фитюлька.

Осторожно раздвинув колючие ветки, Баурджин всмотрелся и увидел быстро приближавшихся врагов. Те растянулись цепью, шагов через пять друг от друга – зачем, непонятно. Наверное, предполагали, что беглецы могут затаиться в траве? Или, скорее всего, просто искали следы.

– Один, два… четыре… – шепотом считал Гамильдэ-Ичен. – Восемь… девять… одиннадцать. Одиннадцать. Число какое-то несуразное. Ну, я понимаю, семь или девять, ну – десяток… А здесь одиннадцать. Ни туда, ни сюда.

Одиннадцать… Не так уж и много. Но и не так уж и мало – для двоих-то! Причем нужно учитывать, что каждый из преследователей – прирожденный охотник, прекрасно ориентирующийся в любой, даже самой непролазной чаще. И тем не менее одиннадцать – это не двадцать.

– Смотри-ка! – не выдержав, ухмыльнулся юноша. – И наш приятель, кажется, с ними.

Баурджин тоже заметил среди врагов тонкую фигурку черноволосого парня, но вот были ли то Каир-Ча или какой иной подросток – бог весть…

– Лучше б его тогда сожрал медведь, – не унимался Гамильдэ-Ичен. – А то ведь так получается, что потом этот парень со своими сородичами чуть было не сожрал нас.

– Ам-ам, – вспомнил вдруг князь.

Юноша повернул к нему голову:

– Не понял?

– Присказка такая. Похоже, они и своих мертвяков жрут, не брезгуют!

– Чертовы дикари!

Между тем враги как раз остановились у кедра, видимо – посовещаться. Молодой воин – Каир-Ча? – живо взобрался на вершину дерева, и сидевшие на сосне беглецы облегченно переглянулись – вот так-то!

Вражеский дозорный так и сидел на кедре, по всей видимости координируя действия остальных. Время от времени кто-нибудь из охотников-каннибалов прибегал из лесу к кедру, что-то спрашивал и вновь исчезал в чаще. Что ж, надо признать, действовали преследователи умело и, не заберись беглецы на сосну, вполне возможно, их изловили бы уже к вечеру. Или подстрелили бы.

Пока нойон пристально следил за врагами, Гамильдэ-Ичен забрался повыше, рискуя обломить какой-нибудь тонкий сучок. И все же, несмотря на такой риск, необходимо было осмотреться получше.

– Ну? – подняв голову, шепотом спросил Баурджин. – Что видишь?

– Вижу дымы! – через какое-то время с воодушевлением откликнулся юноша. – В начале долины. Отсюда – примерно двадцать полетов стрелы.

Нойон улыбнулся:

– Отлично! А не видно ли где-нибудь поблизости пасущегося стада?

– Стада? Нет, не видно. Хотя… Вижу! Вижу в распадке какое-то дрожание воздуха. И еле заметный дымок! Пастушеский костер!

– В распадке? – Баурджин и сам попытался вглядеться, да мешали остальные деревья, так что приходилось доверяться напарнику.

– Справа от нас, в десяти выстрелах.

Стадо – это было неплохо. Пастухи очень не любят, когда тревожат их скот – и вот насчет этого имелись у нойона кое-какие мысли.

– Дождемся темноты и проберемся ближе к пастушескому лагерю, напугаем коров, собаки пусть лают – сами скроемся и будем ждать облавы. Людоеды, естественно, ничего подобного дожидаться не будут – уйдут.

– А мы попадем в руки… гм… неизвестно кого.

Баурджин засмеялся:

– Может, попадем, а может, и нет. Скорее всего, увидев, что чужаки отходят – а люди Большого Двуногого, несомненно, отойдут, – скотоводы этим и удовлетворятся. И вряд ли будут еще кого-то выискивать. А мы этим воспользуемся и проскользнем незамеченными!

– Славно! – восхитился Гамильдэ-Ичен. – Вот еще бы добыть лошадей!

– Ну уж нет, – подумав, возразил князь. – Еще не хватало нам славы конокрадов. Уж тогда точно переломают хребты… если, правда, поймают.

– Что ж, видно, придется и дальше шагать пешком. – Юноша обреченно вздохнул и улыбнулся: – А вообще-то, неплохо придумано. Лишь бы теперь все сладилось.

Как решили, так и сделали. Дождались темноты, осторожно спустились с дерева, пошли… Дело облегчалось тем, что преследователи развели небольшой костерок у корней старого кедра, вот по этому огоньку и ориентировались беглецы, обходя дислокацию каннибалов десятой дорогой.

Ночь, как и почти всегда в это время, выдалась светлой, лунной и довольно холодной – Баурджин чувствовал, как замерзают босые ноги. Старательно прижимаясь к кустам между долиной и лесом, беглецы свернули к сопкам и, пройдя еще пару сотен шагов, замерли, завидев впереди горящий меж деревьев костер. Гамильдэ-Ичен послюнявил палец, поднял, определяя направление ветра. Улыбнулся:

– В нашу сторону! Не почуют.

И, словно бы издеваясь, в ответ истошно залаяли псы!

– С чего б это они? – вздрогнул юноша. – Мы вроде не близко еще.

– Всякое может быть, – напряженно прислушиваясь, негромко откликнулся князь. – Волк, лиса… Да людоеды, наконец!

– Ага, решили поживиться чужим скотом!

– Не думаю. Зачем охотникам скот? Скорее просто решили проверить, нет ли там нас.

– Так мы-то идем?

– Конечно!

Утвердительно кивнув, Баурджин скрылся в кустах, чувствуя за спиною дыхание Гамильдэ-Ичена. Лай собак становился все ближе. Было слышно, как пастухи успокаивали их, как кто-то ругательски ругал волков, лис и медведей, вместе взятых, за то, что «не дают поспать честным людям». Речь пастухов оказалась знакомой, правда, с некоторыми особенностями, свойственными более северным кочевым племенам – они несколько глотали гласные, а согласные иногда, наоборот, растягивали, так что некоторые слова напоминали рычание. В общем, выходило довольно смешно. Ну, как некоторые украинские или белорусские фразы для коренного русака откуда-нибудь с Вологодчины.