Читать книгу - "Он съел моего фамильяра - Евгения Бергер"

- Я... я подумал, это может вам пригодиться.

О чем ты?

- Сейчас.

Молодой человек начал возиться с жакетом, потом перешел к пуговицам на рубашке. Но будучи очень смущенным, делал это неловко и долго...

Полина вскинула брови:

- Ты раздеваешься, Рен? Для чего?

- Я кое-что примотал прямо к телу. Боялся, что если поймают, сразу увидят... Вот и...

- О, тогда давай помогу! - И принцесса принялась помогать ему с пуговицами.

Так, явно в двусмысленном положении, их и застала фигура в черном колете: грохнула дверью о стену и ворвалась с кинжалом наперевес. Полина даже рубашку не выпустила, так и стояла, вцепившись в материю пальцами.

- Брегер, что ты творишь? - возмутилась при этом

А он прожигал парня глазами и дернулся при этих словах. Полина вдруг поняла, что за картину он видит и выпустила рубашку...

И улыбнулась.

- Брегер, он просто хотел кое-что мне передать. Убери нож!

- Кинжал.

- Да хоть самурайскую катану... Убери!

Рен как раз распахнул полы рубашки и показал кусок ткани, примотанный к телу. Распустил его, извлекая предмет за предметом:

- Вот, кинжал и записка. Я нашел их в изголовье кровати принцессы, когда пришел... проведать ее... После того, что случилось в ту ночь. Не знаю, зачем я их взял, просто сделал... Была там еще такая вещица... - замялся Рон, - губная помада ярко-алого цвета. Ее подарил кто-то из замка, Брунгильде не очень нравился цвет, но она считала себя обязанной использовать ее время от времени. И мне даже казалось... эта помада сводила ее с ума!

- Постой. - Полина бросилась к парику и вытрясла из него тюбик помады и желтое перышко. - Ты об этой вещице? - спросила она.

И Рон побледнел, что было красноречивей любого ответа.

- Где вы нашли ее?

- В комнате настоящей принцессы.

- И пользовались?

Брегер с решительным видом взял красиво украшенный тюбик у Полины из рук. Присмотрелся и... поднес к носу...

Рон сглотнул, а Полина округлила глаза.

- Пахнет магией, слабо, должно быть, какое-то заклинание маскировки, но этот запах не спутать ни с чем.

- Ты чувствуешь магию носом?! - удивилась Полина.

Брегер, зыркнув на Рона, отозвался чуть хрипло:

- Я ведь ищейка, Полина. Обонять магический фон - моя прямая обязанность. - И отвернулся, как будто страшился ее реакции на это признание.

Но принцесса взяла его за руку, прямо здесь же, при Роне. Тот даже смутился и отвернулся, застегивая рубашку...

- Ты полон сюрпризов, и мне это нравится, - прошептала она. Тонкий пластик тюбика с алой помадой хрустнул под пальцами Брегера. - Не порти улику. Я всего лишь сделала комплимент!

Полина забрала у него тюбик помады и покрутила его между пальцев.

- Рон, - спросила она, - почему ты считаешь, что эта помада сводила принцессу с ума? Молодой человек повернулся, одернув застегнутый снова жакет.

- Каждый раз, как я... целовал ее после этой помады, мне снились страшные сны.

Брегер прищурил глаза.

- Целовал?

И Рон вскинул голову, глядя ему прямо в глаза.

- Целовал. Мы любили друг друга... Станете осуждать? - И мужчины встретились взглядами.

Полина щипнула Брегера сзади за руку, мужчина дернулся, как от тока, но все же не отступился.

- Ты всего лишь садовник... - произнес с явным презрением.

- А вы всего лишь... ищейка.

Брегер сжал кулаки, желваки заходили как жернова. Полина решила, что пришло время вмешаться и отвинтила стержень помады... Сточенный ровно под острым углом, он многое говорил о Брунгильде, той, настоящей: перфекционистке со множеством неписаных правил. Все строго по распорядку... А потом в ее жизни случился садовник...

- Сейчас как испробую ее на себе, будете потом с королем Мракасом объясняться. - И приставила стержень к губам.

Не успела опомниться, как помада катилась под стол, а рассерженный Брегер крепко стискивал ее кисть.

- Даже не думай, - грозно выдохнул он. - Это даже не шутки! Тут пахнет магией, сильной магией, понимаешь? Хочешь пополнить коллекцию ненормальных принцесс? Бегать по Старому саду совсем нагишом или еще что похуже?

Рон при этих словах скрипнул зубами, Полина же лбом уткнулась в черный колет, чем совершенно обезоружила Брегера. Он выпустил ее руку...

- Прости, вы просто как дети. Мне, например, не стыдно признаться, что я влюбилась в... ищейку. Я даже этим горжусь!

- Ты просто не знаешь законов этого мира.

- И не хочу узнавать, если они принижают тебя... или Рона. Любовь ведь не выбирает... Она просто случается. Так что немедленно прекратите!

Полина взяла Брегера за руку, но он попытался освободиться. Она не пустила... Только спросила у Рона:

- Что тебе снилось?

- Этого так не расскажешь. - Парень задумался на мгновенье. - Все перемешано... Как-то отрывочно. Варги и пламя... Кричащие люди. Разрушенные дома... Война, одним словом. Дракон...

- Ты видел дракона?

- Серебряного. С рыжей девушкой на спине. А еще нашего принца... Он умирал в зале с изумрудными стенами. Кто-то плакал... Кричал. А поверх всего издевательский хохот... Под него я обычно и просыпался в холодном поту на сбившихся простынях. Думаете, это просто... кошмары? - Голос Рона прервался. - Или... пророчества? Я хотел бы все это забыть, да никак не выходит. - И в отчаянии: - Если принца убьют... что будет с Аспарией? С каждым из нас?

Повисла гнетущая тишина, плотная, словно саван.

- Подай мне ее, - Брегер сглотнул и указал на тюбик помады, - я отнесу ее доктору Месси. Пусть разберется! А это что? - Он увидел желтое перышко. Поднял его с одеяла... Снова к носу поднес...

Полина ответила:

- Я нашла его на портьерах в комнате той же принцессы Брунгильды, мы встретились в ней тогда, помнишь, ты еще отказался назвать свое имя...

Брегер помнил и хорошо. Только понятия не имел, как перо магической птицы попало в комнату к мраканской принцессе...

Фамильяр. Это точно был фамильяр! Он улавливал эту странную магию единения между колдуньей и... ее фамильяром. Этот приторный аромат белых лилий, ванили и пассифлоры.

Единение всегда пахло ванилью.

А магическая любовь - белыми лилиями или гвоздикой.

Она как бы заведомо ассоциировалась с похоронами, кладбищем, смертью... Такая любовь преходяща. Истинная привязанность выражалась светом в глазах... и была совершенно нейтральна. Ее можно было только увидеть... Унюхать, увы, невозможно.