Читать книгу - "Наследница бури - Лариса Петровичева"

— Лишь бы урок пошел впрок, — промолвила я. Были у меня определенные сомнения на этот счет. Альмир согласно кивнул.

— Пойдет, не сомневайся. Телесные хвори очень хорошо ставят на место мозги. Да и вообще… той горсточки, что я отсыпал, наследнице хватит с головой. А я сейчас хлебну водички в пещерах и восстановлюсь.

Я растерянно развела руками.

— А то, что ты говорил мне ночью? Про то, что не доберешься до былого уровня?

Альмир снисходительно посмотрел на меня и ответил:

— Я же не мог говорить правду в логове врага. Там и у стен ушки на макушке.

Что ж, он был прав. Я кивнула и подумала, что не стоит затягивать с восстановлением.

— Ну что? — спросила я и кивнула в сторону тропинки, которая вела в горы, петляя среди зарослей низкого колючего кустарника. — Идем в пещеры?

* * *

Я никогда раньше не видела пещер, поэтому с изумленным восторгом смотрела на темный провал в теле горы. Над провалом нависали каменные складки, поросшие мхом, словно гора недовольно хмурила темно-зеленые брови и корчила рожи приходящим. Несмотря на то, что день выдался жарким, из пещеры веяло холодом — хотя, возможно, мне это и показалось.

Но провал был жутким. Он дышал чем-то первобытным, чуждым людям и бесчувственным, и я с ужасом поняла, что сейчас нам придется пойти внутрь.

Обернувшись на Альмира, я увидела, что он выглядит вполне довольным. Вход в пещеру напугал меня, а вот колдун обрадовался, словно вернулся домой после долгих скитаний, и пещера была для него не вместилищем черной жути, а родиной и приютом.

— Вот они, Баконийские пещеры, — сказал Альмир, и в его голосе послышалась радостная дрожь. — Тут вход, а дальше целая сеть лазов и коридоров. Раньше тут жили черви-мироеды, потом поселились гномы.

Я представила судью Аврелия, который важно шествовал по коридору в своем парадном облачении, и невольно хихикнула.

— А теперь?

— А теперь тут никто не живет, — ответил Альмир. — Иногда приезжают паломники, место считается святым.

И он махнул рукой влево — я посмотрела, куда показал колдун, и увидела плоский камень. На нем, как на импровизированном столе, лежали мелкие монетки, ссохшиеся фрукты, зачерствевшие куски разломанного каравая.

— Тут принято что-то оставлять? — я похлопала себя по карманам и обнаружила смартфон. Нажала на кнопку сбоку — экран засветился, и я увидела, что батарея почти разряжена. И сети нет, разумеется.

Альмир кивнул.

— Да, духов пещеры надо задобрить, — ответил он и вытащил из кармана квадратную золотую монету. — Положим?

Не знаю, почему, но смартфон, который я опустила на теплую поверхность камня, не выглядел неестественным и странным в окружении вещей от паломников. Вещь из чужого мира почему-то выглядела здесь вполне органично. Может, дело в том, что Альмир прав, на место магии уверенными шагами движется наука, и в этом мире будут свои смартфоны, компьютеры и самолеты. Рано или поздно будут.

— Если боишься, то не ходи, — сказал Альмир и смахнул соринку с моей щеки. — А то ты что-то бледная.

Я только отмахнулась. Конечно, лезть в пещеру мне не хотелось, но я ни за что не оставила бы Альмира одного. Хотя я понимала, что в принципе толку от меня немного, и я буду лишь обузой, если случится что-то плохое.

— Ты не будешь обузой, — улыбнулся колдун. — Но…

— Я пойду с тобой, — уверенно ответила я. — И даже не думай спорить.

Лицо Альмира вновь озарила тихая улыбка. Похоже, он не сомневался в моем ответе и теперь был рад услышать его.

Я подумала, что, должно быть, он никогда так не улыбался до этого — так часто и так открыто. А еще подумала, что ему очень идет улыбка. Делает свободным и настоящим.

— Там не страшно, — произнес Альмир и протянул мне руку. — Дорожки протоптаны, на стенах оставлены знаки, так что при всем желании не заблудишься.

Я кивнула, взяла его за руку, и мы неторопливо, но уверенно двинулись к входу в пещеру.

Стоило нам вступить в тень провала в горе, как на мгновение мир изменился. Я перестала чувствовать запахи, а обычные летние звуки — шорох ветра в траве, пение птах, журчание ручья — бесследно исчезли. На меня словно бы накинули тяжелое ватное одеяло, и я машинально поднесла руку к лицу, чтобы убрать невидимую завесу.

Но вскоре контраст яркого летнего дня и вековечной тьмы сгладился, и я увидела, что в пещере не настолько жутко и мрачно, как казалось поначалу. Тьму пронизывали тонкие лучики света, которые проникали сквозь расщелины в теле скалы и легко озаряли высокие своды стен. Казалось, что ровный коридор, по которому мы шли, создала не природа, а чьи-то умелые руки.

— Нравится? — спросил Альмир. Его голос разлетелся эхом, и пещера ожила, наполненная мелодичным звоном бесчисленных серебряных колокольчиков. Я зачарованно смотрела по сторонам, наблюдая за тем, как угрюмое подземелье превращается в светлый храм, наполненный воздухом и жизнью.

Да, в пещере была жизнь. Я не видела ее молчаливых обитателей, но чувствовала, как они смотрят на нас с Альмиром: спокойно, доброжелательно, приветствуя в нас вернувшихся друзей. Некоторое время они сопровождали нас, а потом я обнаружила, что мы остались одни.

Нас встретили, поняли наши намерения и разрешили пойти дальше.

Колдун покосился на меня, оценил выражение моего лица, но ничего не сказал. Он будто бы вновь убедился в том, что не ошибся на мой счет.

— Это место похоже на капище, — негромко сказала я. — На котором мы ловили светляков, помнишь?

Альмир кивнул.

— Помню. Здесь живут похожие духи. И ты им понравилась.

— Как ты это понял? — удивленно спросила я.

— Нам разрешили пройти вдвоем, — ответил колдун. — Будь иначе, мы бы стали блуждать. А теперь идем без всяких преград и хитрых поворотов, которых раньше не было.

— Это же здорово, — обрадовалась я. Пещера теперь не казалась мне ни мрачной, ни угрюмой — просто место, которое живет по собственным законам, и если ты принимаешь его, то оно с щедрой радостью откроет тебе все свои сокровища и тайны.

И, когда подземная дорога свернула в сторону и вывела нас в огромный зал, я только и смогла, что ахнуть от восторга.

Это место было пронизано солнечным светом, настолько ярким, что глаза заболели. Я изумленно оглядывалась по сторонам: зал, сотворенный природой, был похож одновременно на распахнутую драконью пасть и открытую жемчужную раковину. Изящные потеки сталактитов, свисающих с потолка, выглядели, как новогодние игрушки на елке — не знаю, почему, но мне пришло в голову именно такое сравнение. Ручей, бежавший по каменному руслу, вырывался из пещеры, превращаясь в бурный и полноводный поток — он устремлялся вперед, к пышной зелени деревьев и трав, вспениваясь на перекатах белым кружевом.