Читать книгу - "Секретарь палача - Валентина Савенко"

Закрыв глаза, я обняла Идена. Как бы мне хотелось снова оказаться в Ритиле! Вместе с ним.

— Ты ведь не это хотела спросить?

— Нет. — Закусив зубами костяшку пальца, я тихо хмыкнула.

— Ну-ка, юная трисс, рассказывайте, что за опасная для жизни идея посетила вашу голову на этот раз? — строго спросил Иден, зарываясь пальцами в мои волосы и несильно оттягивая их назад. Перстень он уже надел, артефакт неприятно дернул за прядь, зацепившись камнем.

Я посмотрела в слишком уж серьезное лицо палача, провела кончиками пальцев по его щеке.

— А какой ты настоящий?

Хитринка, промелькнувшая в глазах Идена, мне не понравилась. Спорю на перо из хвоста, сейчас мне такие сказки расскажут, только держись!

— Во-первых, я блондин. — Палач загнул палац. — Во-вторых, лысый.

— Понятно, — пряча улыбку, кивнула я, — все лысые — блондины… зимой, а летом брюнеты.

— В-третьих, у меня кривой нос и ноги.

— И перья лезут, — подсказала я, вспомнив шутку Рикарда.

— Лезут, — подтвердил Иден. — Петуха бойцовской породы видела? Вот и я такой.

— Болеешь? — давясь смехом, спросила я. Бойцовского петуха я видела. Жилистое существо с голой шеей и задом больше напоминало жертву опытов мага, а не результат селекции.

— Болею.

— Фениксы не болеют, — напомнила я.

— Это непредвиденные обстоятельства, — моими словами ответил мужчина.

Я не выдержала и, уткнувшись лицом в грудь Идена, рассмеялась. Надо же, как иногда непредсказуема жизнь. Я и предположить не могла, когда требовала с палача медицинские услуги, что буду лежать в обнимку с начальником и смеяться над его шутками. Мне будет так хорошо, что захочется остановить время, потому что завтра нас ждет заговор, поиски улик в моем прошлом, опасности. Ибо наши противники не остановятся. У них есть убийцы и оружие. Способ подобраться к императору они найдут.

Я снова почувствовала себя слабым, запуганным подростком, едва оперившимся птенцом, который ничего не может сделать, только прятаться под лестницей и, вцепившись в дверцу, мечтать, что она превратится в мраморную, ведь тогда ее не сможет отодвинуть ее кошмар.

Иден, на груди которого я сжалась в комок, вцепившись пальцами в рубашку, просчитал или угадал мои мысли. Крепко обнял меня, давая ощущение защищенности, надежного плеча, на которое можно опереться.

— Глупая маленькая птичка, — прошептал он, целуя мои волосы, — я настоящий. Когда всю жизнь живешь под чужим именем, нет нужды изменять внешность.

Ладони Идена мягко скользили по моей спине, поглаживая, успокаивая. Он знал, о чем я подумала, но не стал заверять, что все будет хорошо. В этом никто не мог быть уверен. «Волки не самые страшные хищники». Лисбет поняла, кто стоит во главе заговорщиков. Увидела в будущем. И ее за это убили. Но почему она не оставила никакой подсказки? «Не самые страшные хищники» — слишком размытая формулировка. У хайранцев на гербе ворон — хищная птица. Но вряд ли Лисбет имела в виду их.

Я мысленно перебирала гербы, силясь вспомнить, у кого еще есть хищники. В голову пришел лишь ненаследный принц. У него был изображен не то хорек, не то суслик, не то хомяк. А что, тоже хищник, когда голодный. В гербовник я заглядывала редко, больше интересовали фениксы, так что без справочника не обойтись. Выбираться из объятий Идена и идти в библиотеку хотелось меньше всего.

— О чем думаешь? — Палач передвинул мою голову себе на плечо и заглянул в лицо.

— О гербах, — хмыкнула я, понимая, как абсурдно это звучит. Мужчина и женщина, явно неравнодушные друг к другу, лежат в одной постели. Лежат и думают о гербах.

— О! — впечатлился Иден. — Весьма уместные мысли. Придется нарушить слово, пока вы, трисс, не начали вспоминать генеалогические древа всех семейств Аркелла.

Предвкушение и желание в карих глазах я, конечно же, заметила, но все равно совершенно равнодушным тоном спросила:

— Какое слово, лэр?

— О совращении… — Одно движение, и я оказалась под палачом. Склонившись к моим губам, он насмешливо добавил: — Вашей инициативы я так и не дождался, придется самому…

Первый поцелуй был пылким, страстным, торопливым. Мы оба боялись, что усталость, отступившая под напором эмоций, сыграет с нами злую шутку. Поспешно избавляясь от одежды, смеялись, понимая, что ведем себя, как подростки.

А потом я поняла, как белые фениксы узнают свою любовь.

Когда двоих связывает нечто большее, чем простое влечение, это великолепно. Никаких запретов, полное доверие и понимание. Не важно, кто ведет в вечном танце, когда сердца стучат в едином ритме.

Хриплый стон моего мужчины, и я выгибаюсь назад, рассыпаюсь на тысячи осколков, падаю на его мокрую от пота восхитительно пахнущую страстью грудь. Я знаю, что мои глаза сейчас сияют двумя серебристыми солнцами, что на фальшивой ауре огненного феникса проступают белые всполохи.

Но счастье — это миг. Мне чего-то не хватает. Птица в недоумении. Смотрю в карие глаза и не вижу…

— Это перстень? — с надеждой шепчу, борясь с желанием схватить одеяло и убежать. Потому что если артефакт не виноват, я обречена.

— Глупая! — тихо смеется усталый, но очень счастливый Иден, поглаживая ладонями мои бедра. — У нас все еще впереди. Сегодня я ни на что не рассчитывал, поэтому пришлось оставить артефакт. Но завтра я обязательно подготовлюсь и…

Мужчина недоверчиво прищурился. Вздохнула с облегчением: я не увидела его сияния из-за перстня. Оказывается, думать, что твои чувства не взаимны, очень неприятно.

— Ты подумала, что я…

Опустив глаза, я виновато кивнула. Иден устало улыбнулся, обнял меня и прошептал, щекоча дыханием ухо:

— Откуда ты такая взялась? Обещаю, завтра я сниму перстень.

Угукнув куда-то в подмышку мужчине, я свернулась калачиком на его руке. Иден уснул быстро. Я некоторое время прислушивалась к его ровному дыханию и улыбалась. Если бы мама рассказала мне, что быть с любимым так восхитительно, я бы не тратила время на других мужчин. Как в сказке, ждала бы единственного.

Разбудил меня чудесный, пряный аромат кофе с приправами. К нему примешивался еще какой-то знакомый, цветочный запах. Открыть глаза и недовольно поморщиться меня заставил тихий шорох, усиленный насмешливым эхом. Казалось, кто-то царапает когтями пол.

— О! — Я замерла с открытым ртом, на мгновение усомнившись, что до сих пор нахожусь в спальне палача.

Все свободное пространство занимали вазы с живыми, настоящими, не магическими розами. На столике стояли две чашки горячего кофе, большой кофейник и блюдо хрустящих, золотистых круассанов. Иден, сидя на четвереньках, дочерчивал пентаграмму, центром которой была кровать.

— Доброе утро! — приветствовал он, наполняя магией контур.