Читать книгу - "Волшебный горшочек Гийядина - Светлана Багдерина"

– А что… А-а-а, ты про это… Ой, извините. Я имел в виду, что может, сразу, как только вы войдете, этот городишко возьмет и умотает куда-нибудь на другой край пустыни, или Белого Света, или иного мира, и что мы вчетвером будем здесь делать?

– По-моему, если оставаться – то всем, – категорично заявил старый стражник. – А входить – так тоже всем.

– Я здесь не останусь, Кириан-ага прав! – нервно расширились глаза Яфьи.

– Мы идем с вами, – безапелляционно постановила Эссельте. – Олаф, прибавь шагу. Нам некогда.

– А чего я-то… я всегда готов… – флегматично повел крутыми плечами рыжий воин, подмигнул скромно потупившейся Яфье, взял наизготовку разжалованный из алебард топор, и решительно двинулся вперед.

– Погоди, а чего мы пешком-то? – спохватилась Серафима. – В такие ворота пешком не заходят. А поскольку ни коней, ни верблюдов у нас нет…

Поправка к протоколу была принята единогласно, и уже через минуту Масдай со всем экипажем на борту неспешно, словно на параде, вплывал в терпеливо поджидающие их прибытия врата.

Улицы волшебного города и впрямь были странными, словно проектировал их кто-то, и об улицах, и о городах знающий лишь по рассказам от рождения слепых бедуинов-кочевников.

Широкие, поуже и совсем узенькие ленты дорог, лишенных тротуаров, нарезали беспорядочные кучки серебряных домов без окон и дверей на неравные порционные части самых невообразимых форм и размеров, то смыкаясь в нескольких метрах от того места, где разбежались, то внезапно останавливаясь тупиком, то теряясь в лабиринте из других улочек. Сияющие мостовые, мощеные золотыми слитками, выглядели новенькими, будто только что покинувшими монетный двор. Усыпанные бриллиантами как каплями родниковой воды фонтаны, расположенные в самых неожиданных местах – поперек узкой улицы, в подворотне, в крошечном слепом дворике – извергали из своих мраморных чрев даже не воду – потоки жидкого света, бесшумно и беззаботно падающего на золотую брусчатку, на дно и края чаш, или просто растворяющегося еще в воздухе, не долетая до земли. Деревьев, цветов и травы вокруг не было видно ни единой живой зеленой точечки.

Казалось, город больше всего напоминал полуфабрикат, конструктор, блестящую дорогую игрушку из разряда «доделай сам», грустно пылящуюся на полке элитной лавки в ожидании, пока богатенький родитель купит безделицу стоимостью в настоящий дом своему избалованному чаду. Но шли дни, недели и года, проходили мимо и детишки, и их родители, а роскошная игрушка как была никому не нужной, так и оставалась, постепенно переместившись из центра в самый дальний угол кричаще-шикарной витрины…

Яфья передернула плечами и непроизвольно прижалась к Эссельте.

– Не по себе как-то? – понимающе глянул на нее Селим.

– Угу… – жалко кивнула она.

– Жутковатое место… – пробормотал Кириан, нервно пощипывая струны расстроенно задребезжавшей лютни. – Дай мне все это злато-серебро – дня лишнего тут не провел бы… Часа… Минуты…

– Капкан больше всего напоминает, – сосредоточенно оглядывая золотые крыши и мостовые, пробормотала царевна. – В подарочном исполнении…

– Или склеп… – прошептала Эссельте.

– Или лабиринт, – закончил ассоциативный ряд Агафон.

– Почему лабиринт? – насторожился Селим.

– Зачем лабиринт? – удивилась Яфья.

– А вы внимательно на улицы поглядите: если бы мы не на Масдае были, а пешком шли, мы бы не только хранилище, но и обратную дорогу уже через десять минут не отыскали бы, – мрачно изрек его премудрие.

– Гостеприимный городок… – неодобрительно поджал губы бард, и вздохнул под дребезжащий перебор раненой лютни:

Под небом голубым есть город золотой

С воротами-ловушками, блестящий и пустой.

А в городе том я, на коврике лечу

И сам себя от жадности, как доктор, я лечу.

Внизу без меры злата-серебра,

И драгметаллов сотни мегатонн

Украшают россыпи брильянтов

Чей так ярок блеск незабываемый.

Смотрю на небо я, но звезд там что-то нет,

Внизу все звезды, на земле, упали в город-склеп.

Кто жаден, тот и глуп, кто алчен, тот и слеп,

Неси, Масдай, скорей меня назад на Белый Свет.

Там звезды с неба буду я хватать,

А звезд с земли хватать мне ни к чему,

Тьфу на эти россыпи брильянтов,

Тьфу на этот блеск незабываемый.…

– Ворота!!!.. – повернулся и ахнул Иван.

– Что?.. – как по команде обернулись все.

– Ворота пропали!

– Захлопнулся… – побледнел Абуджалиль. – Капкан…

– Было бы из-за чего тревожиться, – пренебрежительно хмыкнул отряг. – На что нам ворота, если есть Масдай?

– А город-то всё ли еще на месте? – пришла еще одна успокаивающая мысль в голову Агафона.

Люди нервно глянули за стены в поисках знакомых ориентиров.

Нет, вокруг, вроде, ничего не изменилось, всё по-прежнему: пустыня, жара, солнце в зените, редкие колючие кустики саксаула, оставленный второпях полосатый навес под ближним барханом…

– Ну так что, куда теперь? – Масдай нетерпеливо оторвал пассажиров от созерцания путей к отступлению.

– Кто здесь раньше был – указывайте дорогу, – усмехнулась Серафима.

– А чего ее указывать? – пожал плечами Агафон. – Ищем где здесь центр. Там должен быть ба-а-а-альшой дворец. Он же – склад премудрости. Он же – просто склад, если верить местным легендам. Подлетаем, перерываем, забираем и уносим.

– Премудрость? – уточнила Эссельте.

– Ноги, в первую очередь, – хмыкнул маг. – Потому что не знаю, скажу ли я что-нибудь новое и оригинальное, но это место мне нравится гораздо меньше рассадника ассасинов. А ассасинюшник, мягко говоря, не нравился мне совсем.

– Спасибо за слова ободрения, – скривился бард и опасливо зашарил глазами по пустым улицам под ногами – просто так, на всякий случай.

– Обращайтесь, если что… – тоже без особого оптимизма пробормотал Агафон.

– Ну так что, полетели? – вздохнул Иванушка.

– Полетели… – эхом выдохнул в ответ Масдай. – И почему только отец не назвал меня просто каким-нибудь Али… или Юсуфом… или вообще не забыл дать мне имя… Как бы я сейчас был доволен и счастлив…

Долго искать центральный склад сокровищ премудрости не пришлось: долетев строго вперед до противоположной стены и сориентировавшись, ковер вернулся на половину проделанного пути и принялся описывать круги над ослепительно-однообразными кварталами.

– Это где-то здесь… это где-то здесь… это где-то…

– Вон! – первым обнаружил изменение в городской планировке Олаф. – Вон там, справа, что-то здоровое и круглое!

– Где? – остальные дружно повернулись туда, куда указывал палец отряга, ожидая, откровенно говоря, увидеть что угодно – потому что под данное рыжим конунгом описание подходило всё, от арбуза до купола шапито.