Читать книгу - "Царство полуночи - Крис Мари Грин"

— Доун?

Слышать сквозь сон этот женский голос было так же приятно, как пить горячий шоколад в дождливый день.

Доун ощутила ноющую боль во всем теле (давали о себе знать старые раны) и с усилием приоткрыла глаза. Под головой лежала бархатная подушка. Уж точно не трава. Сквозь ресницы девушка увидела стены, увешанные картинами, и поняла, что находится в доме.

Падение, крыша, ногти, черепица…

Несмотря на свинцовую тяжесть в голове, Доун заставила себя очнуться и осмотрелась. Вязкая мазь приятно холодила содранные кончики пальцев. В кресле напротив сидела Жаклин Эшли. Позади актрисы висел портрет какого-то денди начала двадцатого века. Его черты напоминали…

…Друга. Что случилось с ее Другом?

Мышцы не слушались, но Доун преодолела слабость и села, решительно тряхнув головой, чтобы избавиться от головокружения. Перед глазами плавали огненные круги. Помимо портрета она рассмотрела еще кое-кого. За спиной Жаки как часовой стояла хмурая высокая женщина с черными глазами и курчавыми волосами — вероятно, самоанка. Похоже, ей здорово досталось — на пол-лица расплылся кровоподтек. Хотелось верить, что призрак успел надавать мрачной охраннице немало славных тумаков.

Куда же подевался Друг?

— Итак, снайпер теперь без ружья? — пробормотала девушка, имея в виду охранницу. Горло пересохло, рот казался набитым ватой.

— Джулия, принеси ей воды, — попросила Жаки, не сводя взгляда с нарушительницы спокойствия.

Доун неловко сползла на край дивана. Тут она поняла, что пиджак стал намного легче… Ясно… Пистолет вытащили, остальное оружие тоже. Телефон? Наверняка. Черт! Надо позвонить Брейзи или даже Голосу. Хоть кому-нибудь.

— Джулия метнула в меня дротик, — промямлила Доун.

— Так она поступит с каждым подозрительным субъектом, ошивающимся поблизости. Если бы я прочитала сообщение раньше, то предупредила бы ее о твоем приезде. Она бы вышла тебя встретить. Правда, не на крыше…

Девушка внимательно оглядела Джулию, которая вернулась с бутылкой воды.

— Твоя новая телохранительница?

Даже умирая от жажды, Доун сначала изучила бутылку, убедилась, что крышечка запечатана, и только потом начала пить.

— Это моя служанка, и слушается исключительно меня. — Старлетка махнула рукой, указывая Джулии на дверь, но охранница продолжала в нерешительности стоять. Жаклин холодно на нее посмотрела. — Уходи!

Самоанка неохотно вышла. Доун переключила внимание на Жаки: актриса была очень бледна и нервно перебирала складки модного летнего платьица.

— Не знала, что ты держишь прислугу, — сказала охотница.

— Новенькая. Продюсер говорит, у меня не будет времени…

— Почему Джулия не подпустила меня к трубам?

Старлетка замолчала, а потом расхохоталась, словно гостья сказала что-то несусветное.

— Я же объяснила! Она решила, что ты маньячка.

— Тебя уже преследуют толпы буйных фанатов?

Жаки оставила платье в покое и скрестила руки на груди.

Доун ощущала нарастающую тревогу и напряжение — сплошное вранье да загадки! Хватит.

— Где мой Друг?

— Друг? Ты не одна?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я.

Жаки стала еще бледнее.

Сердце колотилось как сумасшедшее, но не от страха. Ладно, возможно, и от страха.

— Эва, что происходит?

Сначала актриса растерянно качнула головой, разыгрывая удивление. У Доун внутри все оборвалось от наплыва эмоций. Ей хотелось, чтобы Жаки назвала ее чокнутой. Но еще больше хотелось, чтобы старлетка действительно оказалась Эвой.

Наверное, Жаклин это почувствовала — и утратила самообладание.

— Не произноси таким тоном, — сдавленно проговорила она, — мое имя. Эва.

У Доун потемнело в глазах. Перед невидящим взором возникла пустая белая комната. В комнату хлынул кровавый поток, окрашивая стены в красный. Кровь прибывала и прибывала, пока не накрыла девушку с головой. Тогда она рванулась наверх глотнуть воздуха и вернуться к реальности.

«Тук-тук, тук-тук…» — частил пульс. Белая комната, залитая кровью, начала по частям рассыпаться внутри нее. Доун занервничала: если все рухнет, она не выдержит… Одна стена упала, другая…

Девушка сжала край кушетки, изо всех сил цепляясь за воспоминания: фотографии с места убийства Эвы Клермонт, окровавленные простыни… Столько лет она считала мать мертвой! Сколько горя пережил Фрэнк! И ненависть. Боже, какая ненависть…

Ненависть ее успокоила. От пережитого шока Доун оцепенела.

«Как странно, — рассеянно думала она. — Моя мать выглядит моложе меня. Странно…»

Жаки… Эва… Любой должен был заметить. По щеке скатилась слеза.

— Мне не хотелось, чтобы ты узнала таким образом.

— А каким? — «Тук-тук. Тук-тук». — Неужели рассчитывала, что я брошусь в твои объятия?

— Ну, тогда, в больнице, ты почти бросилась.

— Тогда… — Доун сглотнула. — По глазам я поняла, что это ты, но… — Она смотрела на незнакомку. — Я думала, что схожу с ума. В буквальном смысле. Из-за тебя я усомнилась в своей нормальности!

— Я слишком поздно поняла, что ты не готова, Доун. К сожалению, не готова. Я так долго ждала момента, когда смогу открыться тебе!

Эва говорила искренне. Доун знала, что таинственные колыбельные, звучавшие в ее голове, птицы-певуньи и мамина ласка были настоящими. Только она не хотела их принимать. Не могла.

Жаки… Эва… Она попыталась улыбнуться сквозь слезы.

— Тебе требовалось больше времени, чтобы осознать происходящее. Не важно, что скажут остальные. Я знаю, как лучше для дочери.

Какие остальные? Какая… дочь? Значит, Доун — дочь, и у нее есть мать. Маленькая девочка внутри Доун рвалась к Эве, как ребенок к родителям, вернувшимся после работы домой. Хотелось зарыться лицом в ее платье, прижаться к щеке. Вместо этого она холодно спросила:

— Не важно, что скажут остальные? — Доун никак не могла решиться — принять или оттолкнуть. — Кто «остальные»?

Эва не торопилась с ответом.

— В больнице, я знаю, я открыла тебе слишком много и слишком быстро, поэтому придержала свое Обаяние. Я могла бы заглянуть в твои мысли, на секундочку, хотя ты умеешь ставить от нас барьер. Лишь раз твоя защита ослабла. Ты так нуждалась в материнской поддержке, что была готова поверить… могла принять меня! В тот единственный день… — Голос Эвы оборвался. Она прикрыла глаза, успокоилась и продолжила: — Я все обдумала, составила план объяснения. Мне обещали, что у меня все получится, как только я почувствую, что признание уместно. Но меня слишком торопили…

Кто? Что это за таинственные «они»? Доун насторожилась и вспомнила, как недавно убеждала себя, что вампиров не существует.