Читать книгу - "Оружие Леса - Андрей Левицкий"

– Раз уж ты сюда заявился, значит, у тебя очень серьезный повод, – заметил майор. Он был растерян, просто не мог не растеряться от такого неожиданного визита, но чувства свои старался скрыть. – После того подвала и корыта с водой, после побега – и снова прийти… Ну-у, интересно, интересно. Я тебя слушаю.

На спинку кресла был наброшен ремешок коротких кривых ножен с саблей. А к правой ноге майора пристегнута маленькая кобура, откуда торчала черная пистолетная рукоятка.

Я сыпанул в кружку заварки, налил горячей воды из чайника и сказал:

– Хочешь знать, зачем Метис рвался в ту шахту, которую, как ты сказал, потом взорвали?

Глаза его блеснули. Ага! Пронимает до костяшек, когда такое неожиданно спрашивают, а, казак? Думаю, ему очень хотелось воскликнуть: «Говори!», но Шульгин лишь слабо кивнул. Ну, понятно: он поднял с места целый взвод, обложил Городище, сильно рискует – и все ради того, чтобы заполучить меня и узнать тайну шахты. И тут вдруг я беру в руки тарелочку с толстой, жирной такой голубой каемочкой и сам ему эту тайну на тарелочке приношу прямо в командирский шатер. Есть от чего возбудиться.

Шульгин молча глядел на меня. Я взял из миски кусок мяса, сунул в рот и стал жевать нарочито медленно, неторопливо, как бы говоря всем своим видом, что тщательное пережевывание пищи – залог здоровья, долголетия и уверенности в себе. Хотя на самом деле в желудке у меня будто тлели угли, причем постепенно разгорались все жарче. От Катиных пилюль осталось всего две, надо было одну принять до того, как вошел в шатер, а теперь на глазах у майора делать этого не хочется, чтоб не давать ему дополнительное преимущество.

Майор сидел, закинув ногу за ногу, и глядел на меня. Ждал, пока прожую. По лицу ходили желваки, но едва заметно. Что, трудно тебе? Привык командовать, чтоб твоим приказам сразу подчинялись, а тут торчит перед тобой какой-то охотник, жует, как корова, а ты жди, пока он закончит… Я чувствовал себя так, будто шел по канату, и внизу – яма с заточенными кольями. Шаг влево, шаг вправо, одно неверное слово, неправильная интонация – и конец, печальный и мучительный. Ладно, не будем перегибать палку, чрезмерно испытывая выдержку Шульгина. Проглотив кусок, я отпил чая из кружки и сказал:

– Вещь, за которой охотился Метис, называется тоником. Такая зеленая микстура.

Он едва заметно пошевелился в кресле. Майор ведь не в курсе, что я знаю о роли Рапалыча во всем этом деле, что недавно разговаривал со стариком и тот признался, что Шульгин его допрашивал… Вот пусть и дальше остается в неведении. Я продолжал:

– Тоник создали в лаборатории, на той базе. Испытывали сначала на зверях, потом на человекообразных мутантах, а потом и на людях. Мы с Метисом тоник там и нашли. Всего одну колбу, то есть такую бутылочку… Потом я Метиса убил и свалил оттуда. Этот тоник нужно в себя вколоть. В бутылочке – десять доз. Я спрятал ее в том месте, где вы меня схватили, то есть в здании, где вывеска «птека», помнишь, да? Позже, сбежав от вас, вернулся – а тоника нет. Выяснилось, что его украл один старик, старатель. Выследил его, забрал тоник. Затем попал в Край…

– Ну и зачем ты сюда пришел? – перебил майор.

Я снова отхлебнул чая.

– Да не приходил я. Мы спрятались в одном месте от Шторма – помнишь, недавно Шторм внезапно начался? А когда вылезли, попали прямиком в лапы лесным волкам, это…

– Знаю, боевая разведка Края. «Мы», говоришь?.. Значит – ты с Алькой и Шутером был. Вы втроем от меня сбежали.

А ведь майор до сих пор ничего не спросил про сестру, сообразил я. То есть ее судьба не очень-то волнует Шульгина, не так уж Алина для него и важна. Только вот теперь поинтересовался, да и то между делом…

– В плен мы попали втроем, – подтвердил я. – Сейчас Алина с Шутером в Городище в плену так и сидят. Тамошний староста, Птаха, собирается отправить их на зеленую казнь. Не знаю, что это, но название мне не нравится.

– Продолжай про тоник, – сказал он.

– Тоник теперь у Птахи, как ты понимаешь. У меня его забрали при обыске. И Птаха его собирается употребить сегодня вечером. Себе вколоть и дать своим лучшим бойцам. То есть Звероводу, командиру лесных волков, ну и еще кому-то. И сегодня же вечером казнить твою сестру с Шутером. Ну и меня тоже собирался, только я сбежал.

– Сбежал! – хмыкнул он. – Вот так просто? А мне сдается, что ты засланный казачок. Этот Птаха тебя прислал сюда для какого-то обмана, диверсии…

– Сам ты казачок, – я поставил кружку на стол.

– Не дерзи мне, охотник, – майор наклонился в кресле, коснулся пальцами рукояти пистолета на лодыжке. – Лучше не дерзи, я пока что тебя слушаю и ничего не делаю, но это временно. Как ты смог из Городища сбежать?

– А ты хорошо осматривал мои перчатки?

Он удивился вопросу.

– При чем тут… Ну да, смотрел. Там вставлены железки для удара, и что с того?

– Плохо смотрел. На одной еще есть кармашек, а в нем – ножик. Вот прямо сейчас можешь кликнуть Оспу, перчатки у него, и проверить. Маленький, тычковый. Узкий. Ножиком я вскрыл замок. Но нас посадили в разные камеры, поэтому убежал один.

– Ну, и убегал бы себе… Зачем пришел ко мне?

– Денег хочу, – развел я руками.

– Ах, денег! Много хочешь?

Я широко улыбнулся ему:

– Девять тысяч рублей. За то, что помогу тебе получить тоник.

Он коснулся пальцами ключа, висящего на золотой цепочке, снова откинулся в кресле и повторил:

– Девять тысяч.

– Можно золотом.

– А бриллиантами возьмешь? Ну, если мы тебя всей ротой попросим?.. Ох, я гляжу, ты опупел, охотник. Такие суммы принадлежат группировкам, бригадам, большим бандам. Еще самым-самым крупным шишкам вроде Хана или там Чумака… Никогда простой бродяга или охотник стольким в одиночку не владел.

– Ну, вот я попробую, потом расскажу тебе, как это: быть богатым. Уверен, ты когда валил из АВ, еще и побольше в клюве унес.

– Сколько бы там у меня ни было, это на самом деле не мое, это – общак ренегатов.

– Ага, и ты этим общаком распоряжаешься. Причем самолично, ни с кем не советуясь. Брось, на самом деле ты тут командир, Шульгин, и от тебя зависит, как распорядиться налом. Ты теперь тоже крупная шишка, привыкай к ответственности. Короче, я цену назвал.

– Да стоит ли тот тоник столько? Десять доз, говоришь, десятерым уколоть… Ну, уколем, а толку?

– Уже девять. Потому и прошу девять тысяч. Десятая доза… – Я хлопнул себя по груди.

Его зрачки расширились, и он снова подался вперед, уперев в колени сжатые кулаки.

– Ты его себе уже пустил по вене?!

– Конечно. А ты что думал, майор? Вокруг этой микстуры столько всего накрутилось… Значит, ценная она, полезная. Ясное дело, я с себя и начал. Шприц нашел в той «птеке», потому-то я в нее тогда и заявился, понимаешь? Шприц там искал.