Читать книгу - "Роман лорда Байрона - Джон Краули"

Стояло на удивление теплое лето — лето торжества союзников, когда stupor Mundi[23]вновь поверг мир в ступор, на сей раз проиграв сражения и отрекшись от престола, хотя ранее изумлял вселенную тем, что одерживал победы и низвергал троны других монархов: увы, его разум, подчинявший, казалось, себе Фортуну, ей уступил. Исполинские Бурбоны катались по Лондону в каретах, запряженных белоснежными лошадьми; еще более исполинские Ганноверы заключали французов в объятия (если их удавалось обхватить), поздравляя с Реставрацией; старик Блюхер разъезжал по городу, и всюду шли толки о его тевтонских повадках и пристрастиях, а также о размере его Сапог, которые покидали Балы и празднества, опережая седую голову их владельца. Все богатые дома в Мейфэре были залиты огнями; то и дело устраивались маскарады, куда многие являлись в Обличии, разительно несхожем с их подлинным — а иные прятали лица под масками.

На одном из таких светских раутов в Мейфэре, где Али бродил, не зная, куда себя девать, — вальсировать он не умел, как не умел и ловко перебрасываться остротами, — Достопочтенный привлек его внимание к редкой красоты темноволосой бледной девушке, державшейся с необычной невозмутимостью: она спокойно сидела в стороне от Толпы и казалась столь же чуждой суете, как и он сам (или, возможно, ожидала, что ее внимание чем-нибудь займут). «Ее зовут Катарина, — ответил Достопочтенный на вопрос Али. — Из семейства Делоне; в обществе она появилась в прошлом или позапрошлом сезоне, но с тех пор я не замечал, чтобы она как-то особенно блистала Нарядами или числом Ухажеров. В кругу людей, близких ей по интересам, может подолгу беседовать — во всяком случае, говорить — на близкие ей темы, и говорить очень хорошо, хотя чаще хранит молчание, вот как сейчас, равнодушная к привычным сплетням и легкомысленной болтовне». Имя девушки показалось Али знакомым, однако он не сразу вспомнил, при каких обстоятельствах впервые его услышал, — а когда припомнил, его пробрала холодная дрожь, не ускользнувшая от глаз приятеля — который расхохотался, приписав это волнение совершенно иной причине, — ведь мисс Делоне была той самой наследницей, на которую лорд Сэйн в последнюю ночь своей жизни принуждал Али обратить внимание! «Позволь узнать, согласна ли она с тобой познакомиться», — обронил мистер Пайпер и, прежде чем Али успел его остановить, растворился среди людей, которые прохаживались мимо.

По возвращении, однако, Достопочтенный имел непривычно обескураженный вид — интриги подобного рода ему, как правило, удавались, но на этот раз произошла осечка. «Я предложил ей знакомство со знаменитым лордом Сэйном — героем Саламанки — говорил о твоей славе…»

«А почему не о бесславии? Лучше бы ты вообще молчал!»

«Особой разницы тут нет, — ответил мистер Пайпер. — Она о тебе слышала. Но сводить с тобой знакомство не расположена».

«В самом деле?»

«Пойми правильно — каких-либо возражений она не высказала — ни тени морального порицания — ничего такого — просто не проявила ни малейшего интереса — отказала, хотя, надо заметить, и с любезной улыбкой».

В груди или в голове у Али — где бы ни зарождались ощущения — зароились смешанные чувства: ему не хотелось, чтобы его репутация опиралась на те сомнительные события, участием в которых он прославился и начал притягивать к себе столь многих, — но быть отвергнутым, невзирая на это участие… — он не знал, что и подумать, в растерянности понимал, что ему брошен вызов, поставлено под вопрос его достоинство, а его достоинство, он был уверен, никак не зависело от его славы. «Уйдем, — коротко бросил Али. — Я сыт по горло развлечениями в обществе капризниц». И пока мистер Пайпер, взяв его под руку, выискивал глазами, кого бы послать за каретой, Али оглянулся — однако Катарина Делоне продолжала вести разговор, даже не посмотрев в его сторону.