Читать книгу - "Игры рядом - Юлия Остапенко"

Блеск огня в камине. Так по-домашнему, уютно было бы — но беззвучно. Без треска, без искры, без тени. Слабый отблеск синего пламени — и только. Даже рук не согреть. Только сон. Так сладко, сладко, сладко…

Она тянет пальцы к огню, не надеясь, не веря — тянет. И тянет, и тянет…

— Я не понимаю… Не могу его понять! Он такой странный! Что ему от меня нужно?

— А ты бы спросила, деточка, спросила бы…

— Да как спросить, если он от меня прячется! А то вдруг схватит… Я его боюсь, кормилица! Он такой…

— Боишься, деточка? Ой ли?

— Ну…

Крепко сжатые пальцы под округлым подбородком, взгляд — в пламя, синее в сипем… Сонный стук вязальных спиц.

— Это всё из-за нашей суки. И его приворожила. Мало ей, что свела с ума всех приличных мужиков в округе. Я на той неделе Мариона видела, знаешь?

— Да?

Сонный стук спиц.

— Да, так он даже не глянул на меня! Я его уже и так… ты знаешь… и эдак. Нет, ни в какую! Из-за нашей суки…

Сонный-сонный… синее-синее…

— А то, что она Куэйду… Боже мой… Я подумала, он и правда это сделает! Так испугалась! И вот теперь еще Эван. Она что-то сделала ему, кормилица, я чувствую. Она что-то делает всем, кого я… могла бы любить.

— Скоро, деточка. Совсем скоро.

Яркая белая искра выстреливает в сухую мглу, тает. И снова — синее безмолвное пламя.

К вечеру гости разъехались, и Аннервили отправились на охоту. Они и нас звали, но я сухо напомнил про обет, запрещавший не только обзаводиться семьей, но и убивать живых тварей. Отговорку приняли охотно — по сути, приглашение было данью вежливости. Как я узнал из болтовни слуг, Аннервили предпочитали охоту в семейном кругу. Да и вообще, во взгляде маркиза мне виделось зарождающееся недоумение. А может, мне только казалось, и это говорила та часть меня, которая хотела убраться отсюда как можно скорее.

Я стоял у окна, привалившись плечом к стене, и смотрел, как они уезжают — чета Аннервилей, Куэйд и Дарла. Йевелин сидела в седле как мужчина, узду держала одной рукой, а ее вороной не казался особенно покладистым. Я в который раз молча восхитился ее страсти к показухе. Дарла, сидя на нетерпеливо гарцующей кобылке, бросала недовольные взгляды на брата, с пыхтением забирающегося на коня. Экипировался он, словно для военного парада, и в целом зрелище являл жалкое. Аннервиль негромко отдавал приказания егерям и казался самым нормальным человеком среди всей его полоумной родни. Вокруг, заливаясь лаем, бесновались собаки. У меня вдруг зачесались руки пустить по болту в мягкие места обеих дамочек. Я уже не думал о теплых губах одной и страхе в васильковых глазах другой. Отсюда, из окна, они обе снова выглядели теми, кем были на самом деле.

— Уехали?

Голос Ларса был хриплым и усталым, но абсолютно невозмутимым. Я подождал, пока кавалькада скрылась, и, кивнув, медленно развернулся.

— Ладно, хватит, — сказал Ларс, — Пора что-то решать.

Флейм молча разглядывала свои ногти, забросив ногу на ногу так, что часть юбки сползла на бедро, обнажив лодыжки. Я смотрел на них, словно видел впервые, и вдруг заметил косточки, выпиравшие на щиколотках. Угловатые, довольно крупные и ужасно некрасивые. Мне безумно захотелось поцеловать их — сначала одну, потом другую.

Ларс протяжно откашлялся, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Он плохо выглядел. Я отошел от окна.

— Ты с Юстасом говорил?

— Ага… Два раза, — со злостью бросил я и удивился, когда Ларс устало кивнул.

— Он выбыл.

— Да?.. — я не спросил, что он имеет в виду, это и так было очевидно. Правда, Ларс не казался озадаченным, и этого я понять не мог. Говорить об этом сейчас не хотелось. Может быть, из-за Флейм, а может, и нет.

— Я их видела, — вдруг сказала она.

— Кого? — спросил я, прекрасно зная, о чем она говорит.

— Юстаса с этой белобрысой сукой, — ответила Флейм и, оторвавшись от своих ногтей, метнула на меня полный ненависти взгляд. — Обжимались в оранжерее. Прямо напротив.

— Что ты тут делала?

Она встала, хлопнув крышкой стула-комода, на котором сидела.

— Тебя искала! Чтобы ты отогнал от меня этого ублюдочного маркизика! Понимаешь, я ошибочно принимала тебя за мужика!

— Я сам тебя искал весь день, — огрызнулся я и тут же осекся: — Маркизика?.. Аннервиля?!

— Сынка его. Ходит за мной! Ходит, только ходит и ходит, с того самого… вечера…

Я ей не поверил. То, как она запнулась, и то, как прятала взгляд, и то, как избегала меня целый день, — всё это привело к тому, что я ей не верил. Ларс задумчиво пригладил волосы, глядя мимо меня. Я вдруг почувствовал себя лишним.