Читать книгу - "Расправить крылья - Наталья Ружанская"

Ее щеки вспыхнули румянцем. Честно говоря, тогда светлой так хотелось поскорее сбежать, что любая здравая мысль, случайно забредшая в воспаленное эмоциями сознание тут же погибала. Сейчас же…

— Ну и радуйся, что ты такой умный!

— Радуюсь. Ты, кстати, определилась бы все-таки на "вы" или на "ты" ко мне обращаться будешь. А то мне кажется, что нас здесь чересчур много… Ты что обиделась? — удивленно спросил он, глядя на ее расстроенное личико. Поймав девушку за рукав, Конрад обхватил ее, нежно целуя в покрасневший от мороза кончик носика. — Детство, честное слово, как ребенок…

Ангел попыталась увернуться от слишком настойчивого мужчины:

— Что-то ты пристаешь ко мне совсем не как к ребенку? А я, между прочим, еще даже Школу не закончила.

Демон шкодливо улыбнулся в ответ:

— Но Посвящение-то ты прошла, а значит вполне совершеннолетняя. Ну а обучение мы можем и на дому завершить, я с удовольствием побуду твоим учителем.

— Что значит на дому?! Да ты вообще-то убить меня хотел, а может, и сейчас хочешь! Отпусти меня!..

Элли рванулась прочь и уже открыла рот, собираясь сказать, что лучше первого встречного юродивого в учителя возьмет, чем демона; как вдруг вздрогнула, покрепче прижимаясь к темному:

— Ой…

— Что?

— Там…

Мужчина развернулся: семеро дюжих парней, под предводительством неупокоенного рыжего извращенца с ружьями наперевес стояли, перегородив дорогу. У двоих в руках были топоры и несколько мотков веревок, переброшенных через плечо.

Элли на всякий случай спряталась за спину демона, выглядывая из-под его руки — все-таки знакомое, пусть и большое зло, как-то более приятно, чем мелкое но от того не менее противное. Конрад же невозмутимо поздоровался с бравыми лесорубами:

— Добрый день.

— Кому добрый, а кому и последний, — сплюнув, сообщил Венька.

— И то верно, — поддакнул демон, иронично оглядывая столпившихся парней: зеленый молодняк, у некоторых лишь только-только сошли юношеские прыщи, оставив после себя оспины и неуемное подростковое эго. Впрочем, самим себе бравые парни наверняка казались очень храбрыми и умелыми воинами.

— Эй ты, белобрысая, а ну подь сюда, а то ещо зацепим ненароком, — наставляя на темного ружье приказал Венька ангелессе.

— Убивать будете? — С показной грустью осведомился темный.

— Будем, — важно согласился Венька, — тебя. И грабить, а то я как погляжу золотишком раскидываешься как тцар какой, а значитца делиться надо с народом, — половина присутствующего "народа" одобрительно закивала. — А девка с нами пойдет, мы ее так попользуем, как бабу, больно уж хороша стервь, — теперь уже оживилась вторая тройка, с сальными улыбочками оглядывая девушку.

Элли, стоя за спиной мужчины, вцепилась в него ягодным клещом, и оторвать ее сейчас можно было только вместе с курткой, перед этим долго разжимая намертво сжатые пальцы.

— А то что она беременна вас не смущает?

— Делов-то плод вытравить! Ты нам эта не рассусоливай, а то зубы тут заговариваешь…

Темный неопределенно хмыкнул и спросил:

— Попрощаться хоть с женой можно?

Парни переглянулись между собой, а рыжий пожал плечами:

— Ну прощевайся, мы ж не звери какие, токо недолго, нам еще до темноты назад возвернуться надо.

Конрад повернулся, обхватил испуганную девушку в кольцо рук и трагично возвестил:

— Милая моя женушка, безвременной смертью я погибаю, оставляю тебя вдовой в самом расцвете сил. Одну, без средств к существованию, и даже ребенка своего не увижу… поцелуй же меня хоть напоследок.

Элли сперва всхлипнула от жалости и уже было потянулась к Конраду, как при виде его довольной рожи опомнилась и зашипела:

— Ты что комедию разыгрываешь! Ты же демон!

— И вот обязательно об этом напоминать, — буркнул темный в ответ, неспеша вынимая из-за пазухи черный кинжал, — а тебе и какого-то поцелуя для меня жалко.

— Что ты будешь делать?

— Трансформируюсь и… мы пойдем дальше.

Она вздрогнула, вспомнив монстра, в которого превращался Высший демон и торопливо согласилась:

— Ага, пускай убегают.

— Если я трансформируюсь, — нехотя ответил демон, — я не дам им разбежаться. Я их просто убью.

Элли в ужасе вытаращилась на темного:

— Тогда не трансформируйся, а так прогони. Это же просто люди, почти дети, что они могут сделать, у них все равно нет твоей скорости и силы!

— Во-первых, это уже не дети — а озабоченные мужики, а во-вторых, у них ружья.

— И что?

Он раздраженно поднял глаза к небу.

— Теперь понятно, почему среди светлых так высока смертность в путешествиях по мирам… Простейших вещей не знаете. У них огнестрельное оружие, а при всем желании в человеческом обличье я пулю не обгоню.

Девушка, честно говоря, понятия не имела про особенности техногенных и техно-магических миров. Их начинали проходить только на последних курсах Школы, после Посвящения, когда бывшие школьники становились студентами и делились по профессиям.

— Но ведь можно их просто напугать!

— Каким образом?

— Магией, например.

— Если ты не забыла, — раздраженно напомнил Конрад, — я не могу пользоваться своей магией.

— А чужой?

Демон задумчиво и внимательно поглядел на девушку:

— Чужой… могу, только нужно где-то раздобыть владеющее магией существо и заставить ею добровольно поделиться. Или не совсем добровольно…

— Возьми мою силу.

— Ради этого отребья… ты готова позволить мне?..

— Ну и пусть отребье, но они живые люди!

— Нет, Эля, — категорично отрезал темный, — мне легче и быстрее их убить. Ты вообще соображаешь, что ты говоришь? Эти "живые люди" хотят из нас сделать очень даже мертвых. Точнее пока что одного меня, а тобой так… попользоваться. И ты их будешь защищать?

Элли уперла руки в бока и сердито уставилась на демона: "Не заставляй меня повторять это два раза".

— Я не хочу чувствовать себя виноватой в чьей-то смерти. Лучше уж так.

Конрад хмыкнул:

— Вот уж точно, у ангелов не все дома с этим вашим всеобщим состраданием…

Предложение девушки ему, мягко говоря, не понравилось. Нет, в конечном итоге и этот вариант неплох, результат тот же, но бескровный. Но было одно единственное и большое "но"! Если выбирать между семериком трупов никчемных смертных и любимой… выбор был заранее известен. Если бы только не эта белобрысая упрямица. Еще раз взглянув на настойчиво поджавшую губы светлую, он вздохнул: