Читать книгу - "Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради - Василий Звягинцев"

— Все согласны? Так и было?

Кто промолчал, кто подтвердил, что было именно так.

— Значит, нас с Александром пора лечить, — сказал я с некоторой попыткой юмора. Что интересно, обычно такой подход помогал сбрасывать назревающее напряжение. — И он и я великолепно помним, о чем шла речь, какие доводы за и против похода внутрь Ловушки здесь приводились, как тем ребятам было предложено вступить кандидатами в члены «Братства». Как каждый из вас поздравлял их, что при этом произносил[114]…

Ладно, не смотрите на меня так. Хорошо, что у нас принято вести записи наших регулярных собраний. Вроде бы для истории, а сейчас получается, и в клинических целях тоже пригодилось. Действительно, правы вы, а не мы с Александром. Беспристрастная пленка это подтвердила.

Тут я значительно поднял палец, люблю иногда ощущать себя лектором на институтской кафедре:

— Однако есть столь же убедительный документ, из которого следует, что и мы тоже правы, и собрание «по нашей версии» тоже состоялось…

Любому нормальному человеку понятно, что сбор друзей, объединенных общей жизнью и взглядами на нее, общим опытом, пережитыми ситуациями, о которых и на исповеди не расскажешь, при всем желании не удержишь в рамках достопочтенного заседания важных людей, искренне верящих в свое положение и предназначение.

Хотя мы с Сашкой искренне считали, что подобное общество можно привести к разумному знаменателю именно укреплением внутренней дисциплины. Почему и возникла идея аналога рыцарского ордена. Только вот воли и силы превратить себя в Гроссмейстера и Великого Магистра — не было. Как ты станешь, угрожая мечом, объяснять Воронцову, что шаг вправо, шаг влево считается побегом? А девушкам? В славное лето восемьдесят четвертого, когда нас было только трое, проблем не возникало. И Ирина не изменила расклада. И появление Берестина — поначалу тоже. Но — только в той ситуации. Дальше — пошло все хуже и хуже.

Раз уж мы позволили вновь введенным в компанию людям считать себя равными нам, так на что же теперь сетовать? Они ничем не хуже нас, некоторые — даже лучше, но из этого ничего положительного не вытекает. Профессор романо-германской филологии неизмеримо эрудированнее, а, может быть, и умнее взводного лейтенанта, но если мне придется посылать в атаку взвод, выбор очевиден.

Опять я отвлекаюсь.

Самое главное, чего не понял еще никто, кроме нас с Шульгиным, что попали мы в такую заварушку, что и не знаешь, как выкрутиться.

Такая вот складывается ситуация. Что там рассказывал Сашка нашим друзьям совсем недавно?

С каким, как в далеком детстве мы говорили, понтом он докладывал:

«С Ловушкой нужно бороться ее же оружием. То есть подкинуть ей нерешаемую в рамках заданной ей программой задачу. Замкнуть контуры накоротко. Что нам стоит заставить Ловушку работать на нас? Я знаю, какую феньку ей надо подбросить…»

Хорошо Саша сказал. Достойно сильного человека. Одна беда — не там, не тем и не то!

Нет, думаю я сейчас, возможно, правильно он все сказал, только не знали мы, насколько не так выглядит предложенная нам реальность. Уж настолько не так…

Сейчас я готов был объяснить своим друзьям и коллегам, что же произошло на самом деле, так не поймут ведь. Хорошо, поймут, но не все. Слишком сложно даже в той системе координат, которую мы привыкли воспринимать за истину.

Мы с Сашкой попытались (только попытались) рассказать, что же вышло. И нас уже не поняли.

Хорошо, мы теперь начнем поступать иначе. Никому ничего не объясняя теоретически. На этом пути нас ждет только утомительное словоблудие, ни к чему не ведущие дискуссии, разочарование, а то и позор.

Лучше по-другому. Языком директив, в мягком варианте — «убедительных предложений». Выхода, мол, братцы, у нас нет. Или делаем так-то и так-то — или как хотите. Мы и сами по себе кое-что можем. «Иль погибнем мы со славой, иль покажем чудеса!»

Без всякой с моей стороны наводки или просьбы, слово взял не кто иной, как Берестин. Самый старший из нас по возрасту и вообще человек многих возвышенных качеств.

— Я думаю вот что. Сказанное Андреем может быть верно, а может, и нет. Только обсуждать именно данный вопрос не стоит. Нужно делать хоть что-нибудь тем, кто этого хочет, и отойти в сторону тем, кто жаждет осмысленности и покоя. Сейчас в той России идет война. Лично я готов прямо сейчас принять под команду Корниловскую и Марковскую дивизии и отправиться туда. На помощь Князю. Уверен, это будет сильный ход.