Читать книгу - "Настоящая принцесса и Снежная Осень - Александра Егорушкина"

Ясно, не дремлют, безрадостно подумала Лиза. Ноты пишут и кофе пьют. Им, небось, и дремать-то не обязательно.

— Если что, мы с Алиной Никитичной всегда готовы вам помочь, но главная тут Лиза. — Саблезубая не спеша спустилась со сцены и двинулась к дверям. — Пока что просыпайтесь, осваивайтесь, знакомьтесь, но помните, времени у нас в обрез. А ты, Лиза, принимайся за работу, Виктор Александрович тебя ведь уже проинструктировал? А я сейчас Алину Никитичну пришлю, чтобы вы все тут без присмотра не сидели… — проплывая мимо Лизы, Саблезубая ласково потрепала её по плечу.

«Теперь все считают, что я с этими заодно. Маленький дружок, бррр! — в отчаянии подумала Лиза. — И как им объяснить, если Саблезубая с Паулиной над душой стоят?» После Саблезубиной речи что ни скажи — все выйдет фальшиво.

Она несмело прошла между рядами, чувствуя, что настороженные взгляды упираются ей в спину, как острые копья. Подниматься на сцену не стала — глупо как-то — и хотела сесть на краешек, свесив ноги, но запрыгнуть не получилось, слишком высоко. Вышло ещё глупее. Кто-то из проснувшихся сдавленно фыркнул.

Тогда она прислонилась лопатками к твердому и жесткому краю сцены и откашлялась.

Как начать? «Дети»? Да ну, идиотство какое. «Ребята»? Ещё хуже, тошнит прямо. «Всем привет»? Тьфу ты, опять не то… И так всем привет — полный. Вот Инго бы точно знал, что и как сказать. Он даже на коронации и то не растерялся.

— В общем, вот, — нерешительно начала она, ожесточенно наматывая на палец длинную бахрому шарфа. Кое-кто обернулся, но не все.

— В общем, вот, — сказала Лиза погромче. Хорошо бы с Бабушкиными интонациями говорить, да только слов не подобрать, а без слов какие интонации? — Нам надо музыку сыграть, но нот пока нету. Ноты нам потом дадут. — Собственный голос показался ей ужасно противным и фальшивым. Она бы сама нипочем не стала не то что слушаться — даже слушать человека с таким голосом. Пристукнула бы сразу, честное слово. Но музыканты всё-таки слушали, хотя над маленькой толпой, рассевшейся в первых рядах, как легкое облачко, висел невнятный гул.

Саблезубая, задержавшаяся в дверях, ободряюще кивнула Лизе и удалилась.

Смелости это Лизе не прибавило. Наверняка ведь под дверью осталась — подслушивать. Или ей теперь и не надо для этого под дверью стоять… И Паулина сейчас придет… Лиза сглотнула и через силу продолжала:

— Я… я не знаю, кто тут на чем играет. И как кого зовут. Надо… Вы скажите мне, кто на чем и… кто есть кто, ладно? А я…

— А ты что, сама не видишь, кто на чем? — старшеклассник с хвостиком поднял повыше футляр, похожий на черную улитку, в котором явно могла быть только валторна.

— Тебя как зовут? — осмелела Лиза.

— Ну, Миша я, — не особенно вежливо буркнул он. — Может, тебе ещё фамилию сказать? И год рождения?

— Я… я не знаю, — Лиза с неимоверным трудом заставила себя больше не оглядываться на двери. — Наверно, нет. А вот вы? — Она посмотрела на близнецов с флейтами, а сама подумала: «Вот ещё, без этих взрослых как-нибудь обойдусь!»

— Петр, — тонким петушиным голосом представился один и ткнул себя в грудь.

— Не, это я Петр, а он Павел, — тут же перебил другой. Похоже, трюк был отработанный на множестве взрослых. Кто-то неуверенно засмеялся. Различить близнецов было невозможно — и куртки на них были одинаковые, и клетчатые пижамы под куртками, и даже тапочки в виде глупых плюшевых бульдогов.

— А я вообще ни на чем не играю, — сиплым надменным шепотом сообщила пышноволосая девочка в зеленом пальто, похожая на недовольную замерзшую русалку. — У меня сопрано, я лауреатка… Мне простужаться нельзя, между прочим. Даже насморка нельзя. А у меня уже горло болит. — Назваться она и не подумала, замотала на горле пушистый желтый шарф с помпонами и села в кресло с ногами, запахнув пальто на цветастой пижамке.

— Так и я тогда ни при чем! — подал голос очень высокий мальчик с льняными волосами, бровями и ресницами. — Я органист, понятно? Я в этот ваш оркестр не гожусь, как Янка. — Он кивнул на надутую русалку. — И органа тут нет. Я тогда пошел обратно. У меня тетя на этой, как её, в общем, около Эрмитажа живет. Где тут выход? И где мы вообще? А? Кто со мной?

«Ага, начали в себя приходить!» — поняла Лиза, не зная, радоваться или нет.

— Я! Я пойду! — наперебой запищали первоклашки.

— И меня возьми!

— И я!

— Я тоже! У меня мама волнуется!

— Куда обратно? — Лиза представила себе, как они двинутся по замерзшему городу, среди крыс, и без никакого, пусть и изморинского, но всё-таки охранного заклятия — и чуть не закричала. — Спятили? Лучше тут сидите!

— Ну ладно, могу и остаться, только тогда я именно тут сидеть не обязан. В этом зале как на Северном полюсе, — взъерошился органист. — Даже если отопление не работает, все равно где угодно теплее, даже в фойе.

— Правильно, Федя, — трагически прошептала Яна. — Пошли отсюда.

— Куда это вы пошли, дети? — осведомился за спиной у Лизы голос Саблезубой. — А работать? Лиза, как у вас дела? Почему ты кого-то отпускаешь? Кто тебе разрешил? Это что ещё за инициатива?

— Но Ульяна Сергеевна! — решилась Лиза. — Может, малышей и правда выпустить? И лишних? В фойе? Там теплее. Может, вы с ними посиди…

С Саблезубой мигом слетела вся благообразность.

— Не велено! — гаркнула она. — Никаких лишних! Не твоего ума дело, Кудрявцева!

Лизе мгновенно стало понятно, что «звездочка» и «лучшая ученица» — это так, для публики. Ну и прекрасно. Ещё не хватало, чтобы её Саблезубая полюбила.

А великий педагог Ульяна Сергеевна повернулась к детям и примирительно зажурчала:

— Ну-ну, нам всем нелегко, но надо потерпеть. Посидите пока тут, ребята. И куда это Алина Никитична запропастилась, хотела бы я знать? — сквозь зубы добавила она.

Ясно, сообразила Лиза, между собой у них не все гладко. И то хлеб. Может, пригодится. Только вот когда и как?

— Нет, я не понял, — валторнист Миша глянул на Саблезубую без особого уважения, хотя белесый Федя послушно сел. — А чего это мы девчонку будем слушать? Она что, дирижер? Концертмейстер?

— А давайте Василису выберем! — вредным голосом предложил Петр не то Павел. — У неё контрабас, а контрабас больше скрипки!

— Дурак, — пробасила Василиса. — Надо старшего!

— Нам надо взрослого! Она маленькая! — поддержали Мишу несколько человек сразу.

— А вы разве не учительница? — спросил кто-то у Саблезубой. — А та тетя?

— Ты что, с Луны? Она из телевизора!

— Концертмейстером и я могу! Я тоже первая скрипка!

— И я! И Люся вон тоже!

— Не, пусть Виктор Александрович сам!

— Найдем кого постарше!