Читать книгу - "Остров чаек - Фрэнсис Хардинг"

Вспомнив, что говорил о топливе Джейз, Хатин подошла к ним.

– Мир-я, – окликнула она носильщиков.

Один из юношей встал, но не спешил отвечать на просторечи. Он указал на вязанку дров и вопросительно взглянул на Хатин.

– Вы… неси-гора школа Маяк дрова? – спросила она.

Юноша уставился на нее, выпятив челюсть вбок, затем подобрал одну вязанку, хлопнул по ней и показал пять пальцев. До нее не сразу дошло, что он предлагает цену. Оба некоторое время взирали друг на друга в молчаливом разочаровании, а потом юноша издал скрипучий смешок и отвернулся. Через плечо он обратился к одному из товарищей, на языке, лишенном резких звуков. Хатин тут же захлестнуло тоской по родной бухте, она вспомнила мягкий аромат орхидей на вершине скалы и хруст сухих водорослей под ногами. Их речь звучала текуче, как и язык хитроплетов, правда, не столь мелодично, и шипящих было меньше, а потому Хатин сама не понимала, отчего же она показалась ей знакомой.

Разузнать побольше о людях в зеленом было не сложно. Они славились тем, что совершенно не разговаривали на просторечи. Поселились на этих землях примерно тогда же, когда была основана школа Маяка. Многие считали, будто они явились из-за Камнелома, с противоположной его стороны, обращенной к берегу, а школа Маяка потому и наняла их доставлять провиант и дрова, что они никому бы не сумели рассказать о тайной тропе в гору. Местные звали их кисляками. Отчасти это прозвище возникло из-за зеленого тона одежды, ведь кисляками называли неспелые фрукты, но это также относилось и к их постным минам и обычаю держаться особняком. Тогда как прочие фермеры бежали от подножия Камнелома, кисляки, похоже, оставались у себя в деревне на склоне горы, спускаясь лишь за тем, чтобы продать дрова и зеленую ткань.

– Ведь кто-то из них должен знать просторечь.

– Даже если и так, они тебе в этом не признаются.

На третью ночь Хатин и ее спутники прибились к одной из стоянок поменьше – тут отдыхала большая группа людей, попутчиков. Они говорили на просторечи с акцентом жителей Гиблого Города. Хатин узнала, что прибыли они недавно и успели схлестнуться с бандой охотников за головами из Города Зависти.

– Ворье, – повторял один из них. – Люби наш кролик кради. – Казалось, его это забавляет. – Говори кроль беги земля-они, он принадлежи-они. Говори мы ворье-пират, браконьер.

– Какой кролик вы лови? – спросил Джейз.

– Хитроплеты, – усмехнулся путник, и у Хатин екнуло сердце. – Уводим они Гиблый Город. Умри, живой – нет разница. А этот Город Зависти-бандит, – мотнул он головой в сторону стоянки побольше, чуть в стороне, – веди хитроплет градоначальник. Только шиш они хитроплет найди, мы вперед-найди хитроплет.

Он снова рассмеялся, однако в его глазах, когда он посмотрел в сторону лагеря соперников, читалась тревога.

– Вы знай резон градоначальник хоти хитроплет-живой? – спросил Феррот, сжимая руку Хатин. Градоначальником называли губернатора Города Зависти.

– Ктобызнай. Он хоти хитроплет живой. Ктобызнай.

За напускным весельем людям в отряде не удалось скрыть тревогу. Чувствовалось, что местным ловчим совсем не до смеха от того, что хитроплетов осталось так мало. Со стороны соседнего лагеря донесся какой-то слабый звук, и половина отряда, схватившись за рукояти ножей, стала прислушиваться.

В наступившей тишине Арилоу издала негромкий бессвязный стон.

– Дурногрез, – поспешил сказать Джейз, баюкая ее на руках. Арилоу распахнула глаза и рот, словно испугалась или силилась что-то сделать.

– Ати… – пролепетала она.

Феррот схватил руку Хатин, которая, оказывается, чуть не вскочила с места. «Ей что-то надо, она расстроена, хочет чего-то…»

– Атм, – сказала Арилоу. – Ат… Атилн…

Это было совсем не бурление в потоке звуков, это было слово, которое Арилоу пыталась заставить вывести свой непослушный язык. Слово такое знакомое, что Хатин поначалу даже не заметила его, как не замечала вкус воздуха. Потом же, поняв, затаила дыхание.

Хатин.

– Хатии… – Визг. Настойчивый. Хатин вскочила на ноги. Ничего не сумела поделать с собой. И в тот же миг ветер переменился.

Хатин вдруг перестала ощущать запах дыма от костра. Вместо него послышался странный влажный душок давно погасших огней и едкая вонь, смешанная со смрадом, какой источает гниющее мясо.

Колесо времени слетело с оси, позволяя мстителям увидеть лица друг друга: исполнившись понимания, их глаза превратились в полные луны. Потом столь же внезапно мир отправился от потрясения, и все произошло разом.

В бревно, на котором только что сидела Хатин, вонзился арбалетный болт.

Джейз вскочил, закидывая Арилоу на плечо.

Томки набросил плащ на костер, погружая стоянку во тьму.

Феррот схватил Хатин за руку и помчался прочь. Она обернулась и успела только заметить, как в центр стоянки врывается темная стройная фигура. В плотной тьме было невозможно различить синеву кожи и одежды, но Хатин знала: это пеплоход. Проглоченный Скорбеллой, он все же не остановился. Ничто его не остановит.

Позади раздавались крики и ружейные выстрелы. Хатин с Ферротом бежали во весь дух, а потом земля ушла из-под ног, и она провалилась в канаву. Джейз, Томки и Арилоу уже сидели на дне; Томки изо всех сил тянул за поводья птицу, чтобы та не высунула наружу голову. Джейз сжимал в руке арбалет и выглядывал из-за кромки канавы.

– Там сущий хаос, – прошептал он. – Половина даже не поняла, что это пеплоход, и начали пальбу… тш-ш! – Он прислушался. – Похоже, торгуются. Выясняют, не назначена ли за нас награда, и нельзя ли урвать кусок за то, чтобы помочь выкурить нас…

Охотникам отвечал спокойный голос. Легким, как касание дождевых капель, тоном. Хатин с трудом представляла пеплохода говорящим.

– Он говорит, что ему нужен только прах, – прошептал Джейз. – А им разрешает забрать в Гиблый Город нашу одежду и зубные украшения и получить награду. – Осмотрев попутчиков, он остановил взгляд на Ферроте. – Как думаешь, доведешь их до города?

– Я могу выиграть для вас время, – быстро проговорил Томки, но его рвение было отмечено страхом.

– Нет, Томки. Это пеплоход. Даже Феррот не сумел бы замедлить его хоть на сколь-нибудь подходящий срок. Но ради меня он прервется. – Джейз не храбрился и не хвастал. Он тихо передал Ферроту янтарные монокли, запасной нож, все самое ценное свое имущество. Он разобрал положение на мельчайшие составляющие и понял, что больше ничего из этого ему не пригодится.

– Нет, – сказала Хатин. – Джейз…

С потемневшей стоянки по двое и по трое выходили люди; шли, низко пригнувшись и пронзая саблями особенно жуткие с виду кусты.

– Феррот, присмотри за Хатин, – пробормотал Джейз, начиная подниматься из канавы. – Томки, посади Арилоу на спину птице и бегите что есть мочи.