Читать книгу - "Тьма надвигается - Гарри Тертлдав"

Пекка трудилась, и трудилась усердно, хотя при взгляде на чародейку догадаться об этом было бы затруднительно. Она сидела за столом в своем кабинете и глядела в окно городского колледжа Каяни на проливной дождь. Время от времени взгляд ее возвращался к разбросанным по столу листкам бумаги.

Дождь все барабанил по стеклу. Один раз чародейка потянулась к чернильнице и, обмакнув перо, вывела на последнем листке пару строчек и вновь обернулась к окну. Просидев несколько минут в неподвижности, она снова глянула на стол и недоуменно моргнула, словно чужая, а не ее собственная рука начертала последние слова.

Придя отчасти в себя, Пекка попыталась представить, что подумали бы ее ученики с курса практического чародейства, завидев преподавателя в такой задумчивости. Наверное, животы со смеху надорвали бы. Фигляры потешались над рассеянными волшебниками со времен Каунианской империи. Некоторые тогдашние шутки сохранились в летописях и носили подозрительное сходство с современными. Скорей всего, у них еще к имперской эпохе отросла длинная борода.

Потом Пекка вновь погрузилась в туман сосредоточенности, близкой к трансу. Шум дождя был почти не слышен. Где-то у корней всего сущего законы сродства и контакта были соединены. Чародейка была уверена в этом всем сердцем, хотя колдуны рассматривали два закона как раздельные с тех самых пор, как человек подчинил себе магию. Если ей удастся связать их воедино…

Она понятия не имела, что случится, если она сумеет связать их воедино. Сама чародейка узнает нечто новое. Нечто такое, о чем не знал никто в мире. Этого было достаточно. Более чем.

Чародейка нацарапала еще строку. До ответа было еще далеко. Она понятия не имела, сколько ей придется еще искать ответ. Но контуры эксперимента, который подскажет ей, на правильном ли она стоит пути, уже вырисовывались перед ее мысленным взором.

В дверь постучали. Пекка постаралась не слушать. Не получилось. Чародейка уже собралась добавить к своим уравнениям еще одну строчку, как мысль испарилась, не оставив и следа.

Место ее заняла ярость. Куусамане были, как правило, снисходительным народом, особенно в сравнении с гордыми и обидчивыми потомками альгарвейцев. Но всякому чародею следует иметь в виду: из любого правила есть исключения.

Вскочив из-за стола, Пекка ринулась к двери и распахнула ее.

– Кого еще принесло?! – взвизгнула она, еще не успев глянуть через порог.

Супруг ее, к счастью, соответствовал репутации невозмутимого куусаманина.

– Извини, дорогая, – промолвил Лейно, не поведя и бровью. Широкоскулое лицо его не изменило выражения. Ему уже доводилось видеть, как Пекка взрывается, будто крупнокалиберное ядро. – Но пора идти домой.

– Ой… – тихонько выдохнула Пекка.

Реальность навалилась на нее тяжелым грузом. Нет, до конца дня ей не удастся объединить законы сродства и контакта, не получится даже сделать хоть шаг к решению задачи или выяснить, существует ли вообще такое решение. Вместе с реальностью накатило острое чувство стыда.

– Прости, что накричала, – пробормотала она, глядя на свои башмаки.

– Ничего. – Лейно пожал плечами, отчего с широких полей шляпы и с краев тяжелой суконной накидки закапала вода – его кабинет находился в соседнем корпусе. – Если бы я знал, что ты в жестоком раздумье, я бы подождал еще немного. Мы не так уж торопимся, сколько я помню.

– Нет-нет-нет! – возразила Пекка с неумолимой практичностью, не оставлявшей ее почти никогда, кроме тех случаев, когда чародейка находилась, по выражению ее мужа, «в жестоком раздумье». Она торопливо натянула резиновые галоши, сняла с вешалки накидку и нахлобучила на свою жесткую черную гриву такую же, как у мужа, широкополую шляпу. – Ты прав, нам пора домой. Сестра и так уже слишком долго гоняется за Уто и точно нам об этом напомнит.

– Она же его обожает, – заметил Лейно.

– Я его тоже обожаю, – напомнила Пекка. – И все равно он маленький прохвост… а также пронос и прохобот. Пошли. Успеем поймать караван за оградой колледжа. Доедем почти до самого дома.

– Хорошо.

В глазах Лейно искрилось веселье: он не уставал забавляться, глядя, как Пекка в мгновение ока из рассеянного ученого преображается в стратега, достойного служить в генштабе армии Куусамо.

Стоило Пекке ступить на порог, как по плечам ее забарабанил дождь. Она и десяти шагов не одолела, как шляпа и накидка ее промокли ничуть не меньше, чем у Лейно. На ливень чародейка не обращала внимания, как и в те часы, что проводила в раздумье, но по иной причине. Куусаманин, которому не удавалось забыть о проливном дожде, имел, видно, несчастье появиться на свет вдали от родных краев.

– Как день прошел? – спросила она, шлепая по лужам обок супруга.

– Вообще-то неплохо, – ответил Лейно. – Кажется, нам удалось укрепить попоны бегемотов против попаданий из станкового жезла.

– Ты уже давно над этим работаешь, – заметила Пекка, – но я не слышала, чтобы ты прежде говорил о достижениях.

– Совершенно новый принцип. – Лейно оглянулся: не подслушивает ли кто из прохожих. – Обычная броня – это просто холодное железо или сталь. Она может отразить луч, если ее начистить до блеска или рассеять тепло, чтобы луч не в силах был ее прожечь, не задержавшись на одном месте.

Пекка кивнула.

– Так всегда и делалось, верно. Вы нашли другой способ?

Склонив голову к плечу, она одобрительно глянула на мужа, радуясь, что не одна она в семье сошла с наезженной колеи.

– Именно так. – Лейно увлеченно закивал. – Получается, что, если соорудить нечто вроде бутерброда – внизу сталь, потом особый такой фарфор, а потом снова сталь, – броня получается намного крепче той, которой мы пользуемся сейчас при том же весе.