Читать книгу - "Дитя Ойкумены - Генри Лайон Олди"

– Новая луна,

Тихая луна,

Покажи мне

Тайные письмена,

О которых поет тишина…

– Овакуруа не лгут, – шепчет голос. За музыкой его почти не слышно. – Овакуруа не избирают вождей. Не страдают от эпидемий. Овакуруа злопамятны. Им неизвестны деньги. У них нет домов. У них нет страха перед будущим. У них есть страх перед мертвецами. Предков овакуруа ненавидят. И хранят девственность души. От рождения до смерти…

Планета-голова надвигается, делается ближе. Еще ближе. На краю пустыни, которая недавно была щекой, виден современный научный городок. Дома, выращенные из модульных эмбриотектов. Двухэтажные лаборатории. На крышах – блюдца гиперсвязи. Водоочистная станция. Жилые коттеджи. Рощица акаций. Кусты молочая.

Гаражи и автомастерская.

– Вы пришли узнать больше про овакуруа? Про милых, смешных, безобидных овакуруа? – голос сочится ядом. – Вы собрали целую экспедицию телепатов? Но почему вы не захотели узнать, что же это такое: девственность души? Возможно, Ойкумена тогда не узнала бы смысл страшных слов: резня на Мондонге…

Ночь.

Пылает городок.

Из коттеджей выбегают раздетые люди. Падают на колени, на бок, на спину. В каждом торчат две-три стрелы. Судороги умирающих – да, стрелы отравлены. В окне автомастерской кто-то палит из импульсника. Тени в пламени. Тени в дыму. Деловитые, подвижные тени. Импульсник захлебывается, стрелок вываливается из окна. Тень дорезает его ножом. Подросток-овакуруа душит мальчика лет шести. К ним бросается всклокоченный, голый по пояс лаборант. И падает, сражен копьем старика-овакуруа. Оба туземца, и юный, и старый, не проявляют никаких чувств. Это не похоже на охоту. Не похоже на месть. На войну. На жертвоприношение.

Это вообще ни на что не похоже.

– Юная луна,

Серая луна,

Тонкая луна,

Ты очень скоро должна

Исчезнуть,

Истаять

На широкой ладони дня…

Тьма космоса. Вертится планета-голова. Глаза полузакрыты. Усмешка идиота кривит рот. Щеки измазаны красным. Губы измазаны красным. А над левой бровью, выныривая из аспидно-черного тюльпана РПТ-маневра, заходит на орбиту десантный штурмовик «Бодрый». Тени еще снуют в пылающем городке. Ищут оставшихся в живых.

Еще можно успеть.

– Это укороченный трейлер. Вот…

Свернув демо-сферу, Фома указал девушкам на запаянную ячейку презент-карты.

– Тут пробник куим-сё. Расширенная версия с эффектом присутствия. Минуты на три дольше, и всё такое…

– Издеваешься? – спросила Регина.

Ей было слегка не по себе от натурализма трейлера.

– Почему?

– Потому. «Мондонг» – только для совершеннолетних. Нас с Линдой на просмотр не пустят. И пробник не сработает. Там же сразу, при физическом контакте, идет биозапрос клиента. Вместо трейлера: «Извините, ваш возраст не соответствует…»

– Ничего, – подмигнул ей Фома. – Я что-нибудь придумаю.

КОНТРАПУНКТ

РЕГИНА ВАН ФРАССЕН ПО ПРОЗВИЩУ ХИМЕРА

(из дневников)

Когда-то, в юности, я пыталась вообразить общество, состоящее из одних телепатов – и не могла. Фантазия отказывала. Это то же самое, думала я, что и общество, состоящее из одних музыкантов. Поэтов. Скульпторов. Мир избранных, открытый настежь, доступный всякому; соединенный мириадами невидимых связей. Юности свойственно заблуждаться. Юность везде ищет аналогии, и находит, только неправильные.

Сейчас я легко представляю социум телепатов. Он будет в точности похож на наш, обычный. Потому что люди очень быстро научатся лгать. Скрывать. Двурушничать. Уходить от прямого ответа. Люди быстро учатся пакостям, хоть подари каждому два крыла и золотую корону. Но и спасать эти новые люди тоже научатся. Любить. Дружить. Радоваться. Сходиться вместе не ради выгоды. Люди быстро учатся хорошему, хоть заточи каждому клыки и подари два десятка когтей.

Такие уж мы, люди.