Читать книгу - "Посрамитель шайтана - Андрей Белянин"

– Я знаю маленькую калиточку у северной стены, – тихо предложил всё ещё начальник городской стражи Коканда. – За пять таньга с носа нас пропустят внутрь.

– Воистину один шакал всегда знает, куда лизнуть другого шакала, – туманно изрёк домулло и уточнил: – А откуда мы возьмём требуемые пятнадцать таньга, уважаемый?

– Вах, разве ваш Багдадский вор не может украсть их сию же минуту?!

– Лёва-джан, прочти этому слуге закона коротенькую лекцию о грехе воровства, но только без подзатыльников.

– Почему? – делано изумился Лев.

– Потому, что эхо от ударов по столь пустой голове перебудит весь Самарканд! Не надо портить людям заслуженный отдых ради сомнительного удовольствия…

– А если не поможет?

– Тогда пороть! – определившись, Ходжа направился к караванщикам и присел невдалеке от общего костра. Так, чтобы и не светить «особо разыскиваемой» физиономией, но без напряга слушать все разговоры. А разговоры были интересные, ибо к большому огню подтянулись два бродячих дервиша, запоздалые охотники, нищий старик и несколько табунщиков-арабов, тоже вынужденных заночевать под узорными стенами города. Самые свежие сплетни, как всегда, разносили вездесущие дервиши:

– А ведомо ли вам, правоверные, что не далее как несколько дней назад в благословенном Коканде объявился бесчестный Багдадский вор и натворил великое число шалостей и плутней?!

– Вах…

– Говорят, он проник во дворец самого султана и бесстыже кривлялся там в женском платье, покуда доблестный властитель отважно не повелел ему уйти…

– Что он и сделал, – не удержался язвительный домулло, – прихватив у отважного султана здоровенный кошель с золотом! Чисто конкретно, на память…

– А ещё он пробрался прямо в общеизвестную баню, где смущал истинных мусульман безответственным видом нижних штанов и непотребными стихами о мужской любви!..

– Вах, вах, вах, – вновь раскудахтались слушатели.

– Однако храбрейший глава кокандской стражи ворвался туда, подобно гневному соколу, и с позором изгнал злодея с глаз правоверных!

– Ещё с каким позором!.. Ведь храбрейший страж открыто угрожал ему тем впечатляющим оружием, которым его щедро одарила природа, но которое шариат не советует обнажать без дела…

Народ уже явно начал прислушиваться к Насреддину, так как именно его тихое слово, не мешая нити рассказа, тем не менее вносило свой уточняюще-меткий стежок. Дервиши краснели, хмурились, косились на смиренного шутника, но удержаться уже не могли.

– А известно ли почтеннейшим, что едва ли не позавчера из-за этого гнусного оскорбителя заповедей Корана сам шайтан обрушил свой гнев на безвинный оазис с четырьмя колодцами и наконец-то избавил всех честных людей от Багдадского вора? Говорят, он визжал и плакал, когда нечистый волок его в огненную бездну…

– Вай мэ? – Все дружненько обернулись к домулло.

– Вообще-то, визжал и плакал сам шайтан, когда нога Багдадского вора так пнула его в порочную задницу, что, пролетев мимо облаков, он ударился рогатой башкой о луну и набил здоровенную шишку!

– Чем докажешь?! – взвились дервиши, пытаясь перекричать гогот караванщиков.

– Луна ущербна, во-о-он тот уголок явно совпадает по размерам с шишкой шайтана, – легко парировал Ходжа. – А заодно и с вашими ущербными мозгами…

Хохот взлетел до небес! Я же говорил, в те времена чувство юмора было простым и незатейливым. Тем более что аудитория жаждала развлечений и была искренне рада самой незамысловатой шутке. Ходже бесплатно вручили большую миску плова, пиалу с простоквашей и пригласили поближе к огню. Еду он взял, а от «садись поближе» разумно отказался, но на всякий случай подкинул один провокационный вопросик тем же дервишам:

– А вы, уважаемые, случайно ничего не слышали о Ходже Насреддине?

– Да поразит Всевышний его лживый язык, дурно пахнущий язвами с фисташку величиной! – сплюнул один, а второй поддержал его злорадным хихиканьем:

– Хвала небесам, великий султан Коканда, наимудрейший Муслим аль-Люли Сулейман ибн Доде, повелел посадить его на кол, где возмутитель спокойствия и насмешник веры издох, подобно бродячему псу, без утешения и покаяния!

На миг повисла нехорошая тишина… Имя Насреддина было на слуху у многих, поэтому почти все скорбно опустили глаза. Особенно скорбными они были у одного голубоглазого верзилы, мягко присевшего на песок за спинами дервишей.

– Какое горе… – тихо протянул понятливый домулло. – Так, может, святые люди согласятся пожертвовать две-три таньга на упокой души этого беспросветного грешника? Милосердие и прощение угодны Аллаху…

– Никогда! – в один голос возвестили дервиши, но быстро поправились. – Что ты такое говоришь, о путник, разве бедным служителям Корана дозволительно прикасаться к золоту? У нас нет ни единой монетки…

Ходжа бегло перемигнулся с Оболенским, тот уверенно кивнул – не врут, теперь УЖЕ нет ни одной…

– Что ж, почтеннейшие, я в одиночку помолюсь за его падшую душу. Но если когда-нибудь хоть когда-то в ваших карманах зазвенит одна-единственная монета, помните – вы были готовы пожертвовать её памяти Насреддина!

– Воистину так, – важно согласились дервиши, втихомолку стуча себя пальцем по лбу.

Нашим ушлым экспроприаторам оставалось лишь поблагодарить за тепло костра, откланяться и, прихватив нервничающего Аслан-бея, отправиться к северной стене на поиски заветной калитки. Далёкий вопль дервишей «куда исчезли наши таньга?!» потонул в громоподобном хохоте караванщиков…

Вот так примерно и рождались сказочные легенды Востока о похождениях хитроумного Ходжи Насреддина и его друга, безбашенного Багдадского вора. Чьё собственное имя казалось несколько непривычным для жителя Персии или Аравии, а потому потерялось и было забыто…

Но, как видите, забыто не столь быстро и бесследно в сравнении с бесчисленными именами властителей, шахов, эмиров, ханов и князей… Тех, кто почитал себя «сильными мира», а оказался подобен горсти праха под копытцами лопоухого ослика, честно ожидающего своего любимого хозяина в стойле самаркандского караван-сарая. Уж он-то точно знал, чьё имя ему следует помнить лучше всех…

…Первое, что сделал благороднорождённый Аслан-бей, войдя через заветную калиточку внутрь спящего города, это наорал на нетрезвого стражника, требуя немедленно арестовать двух величайших преступников современности, Насреддина и Оболенского! Если бы парни прозорливо не предполагали нечто подобное, то наверняка бы поразились такой чёрной измене…

В данном же случае домулло лишь терпеливо и доходчиво объяснил стражнику, что орущий тип ущемлён Аллахом на всю голову и сейчас этот оборванец небритый начнёт врать, что он является наиглавнейшим стражем Коканда. Что, разумеется, и произошло…

– А теперь он начнёт вопить, будто бы ты, о достойнейший из воинов, за пятнадцать таньга совершил должностное преступление, пустив ночью в город двух таких страшных грешников…