Читать книгу - "Война мертвых - Евгений Прошкин"

Ангар открывался простой кнопкой, на случай же отказа энергооборудования был предусмотрен обыкновенный штурвал, но оба средства выглядели насмешкой. Окажись на месте танков человек, пусть даже ребенок, он справился бы с этой задачей шутя, однако отсутствие рук сделало ее неразрешимой.

Тихон подал назад и приказал Филиппу стрелять самой малой мощностью. Тот глухо выругался и прожег в воротах широкую дыру, как раз для въезда машины.

Внутри ангар был пуст, и не просто пуст, а идеально чист, будто все, что в нем хранили, это кубометры воздуха. Ни платформы, ни аппаратуры, ни единого проводочка.

Только теперь Тихон обратил внимание, что бокс расположен подозрительно неудобно: не на главной улице, а рядом с крошечным прудом, в котором и ноги-то вымыть проблематично. Если эта сточная яма и служила городской зоной отдыха, то зачем здесь станция?

Тихон отправил один из экипажей к тому месту, где платформа была обозначена на схеме, и вскоре оператор доложил, что видит цветник, а в нем – серый прямоугольник голого фундамента.

– Взяли и перенесли станцию переноса, – сказал Игорь. – Анекдот какой-то.

– Куда они дели начинку? – вслух подумал Тихон.

– И кто именно «они», – уточнил Игорь. – Это поважнее будет.

– Пост, как себя чувствуете? Связь восстановлена? Мне бы командующего.

– Ну, говори.

– Мы вошли в Табанум, нас девять машин. Только чего нам здесь делать, если платформу эвакуировали?

– Что ты мелешь?

Тихон уже собирался охаять командование за вечную неразбериху, но осекся. Подвинуть станцию – значит сбить всю настройку. Платформа превращается в бесполезную металлическую плиту. Кому это нужно? Никому. Никому из людей, по крайней мере.

– Она у конкуров! – взволнованно крикнул Тихон. – Ты меня слышишь? Они ее захватили.

– Тебя это не касается, лейтенант.

– Ладно, высылайте транзитку.

– Транзитной камеры не будет, планы изменились. В принципе, вы на Шадане больше не нужны, можете отлипать.

– Да ты!.. – Он запнулся, сортируя лексику на искреннюю и дозволенную, – последней попадалось намного меньше. – Мы здесь… А ты там…

– Но, разболтался! – рявкнул командующий. – Под кару лезешь? Кому ты указываешь, клубника? У нас семь транспортов погибло. Тысяча УТ-9 – вся! Вся сгорела. Хочешь воевать – воюй, недалеко от вас звено перистов ошивается. Давайте, молотите, пока есть возможность, – закончил он уже спокойней.

– Будем возвращаться? – обратился Тихон к отряду.

– Ты что, сто семнадцатый?! – возмутился Игорь. – Зачем мы сюда тащились?

– Правильно. Сколько-нисколько прикончим – все впрок, – поддержал его миноискатель.

– Командующий, обеспечь связь с летунами и скоро нас не жди.

– Но предупреждаю: конкурских войск на территории вашего района практически нет. В основном – простые колонисты.

– Это же совсем другое! – возразил Филипп, но в эфир его реплика не попала.

– Не страшно, – ответил Тихон. – Вот и мой стрелок говорит, что ему все равно. Конкур – он и есть конкур.

– Ты что, сволочь?! – взбесился Филипп. – Ты что себе позволяешь?!

Тихон ощутил, как напарник вводит себя в транс, намереваясь задействовать механизм самоликвидации. Тема была все та же, сугубо анатомическая. Незаметно подобравшись к сознанию Филиппа, он доказал беспочвенность его страданий. Изобретать аргументы нужды не было, они хранились в собственной памяти стрелка, на почетной полочке.

Филипп получил назад свои сладкие воспоминания об Марте. Все то, что он с такой бравадой демонстрировал Тихону, теперь вернулось к нему. Тихон преподнес это не как утешение, а как черную зависть, и напарник поддался.

Простенькая конструкция его ненависти к жизни, основанная на комплексе неполноценности, затрещала и рассыпалась. В душе у Филиппа по-прежнему копошились сомнения, но, лишившись базы, они не тянули даже на легкую грусть. Это был самый короткий и самый эффективный сеанс за всю историю психоанализа, однако терапевтическая сторона Тихона не интересовала. Еще до того, как покинуть личность стрелка, он понял, что погубил неплохого оператора. Способность влипать в КБ Филипп сохранил, но о самоликвидации речи уже не шло. Для этого он был недостаточно несчастлив.

– Я отказываюсь убивать колонистов.

– Траками подавим, – безмятежно молвил Тихон. – Эй, насекомые! Вы нас слышите?

– Ползучим от окрыленных – большой воздушный привет! – отозвался Влад.

Как ни странно, Тихон узнал его сразу. На Глори они едва перекинулись парой фраз, гораздо больше он общался с сержантами, но те давно из памяти выветрились, а Влад почему-то удержался.

– Есть возможность поразмяться, – сказал он. – Мы тут разведочку провели, кой-чего обнаружили.

– Конкретнее, пожалуйста.

– Пожалуйста. Поселение конкуров, выглядит как временное, особей на пятьсот – семьсот. Нас всего пятеро, да и ресурс у периста не бесконечный, а вот вам раздолье.

– Лабиринт они, случайно, не строят?

– Нет там никакого лабиринта. Просто живут.

Тихон запросил координаты и пометил на карте место в центре голой равнины, вдали от дорог, лесов и водоемов. Чем на этой пустоши конкуры собирались заниматься, для людей было загадкой, впрочем, разгадывать ее они не имели ни малейшего желания. Врага следовало уничтожить, и не исключено, что карательный рейд был более оправдан, чем столкновение с боевой техникой. Если конкуров убедить, что спокойной жизни на захваченных колониях не предвидится, то возможно, охота воевать у них пропадет.

Теория о пользе геноцида не выдерживала никакой критики, однако Тихона это не смутило. Пожелай он найти глубинный смысл предстоящей операции – непременно нашел бы.

Конкурские дома и впрямь казались чем-то вспомогательным и непостоянным. От бесформенного города они отличались, как шалаш от небоскреба. Иметь отличную строительную технику и прозябать в хибарах, состряпанных из подручного материала, было по меньшей мере странно. Жилища напоминали глинобитные хижины, известные Тихону по курсу социальной истории. Он не сомневался, что поселок выполняет какую-то вспомогательную роль, и скоро его либо бросят, либо возведут на этом месте что-нибудь более достойное. Например, транспортную систему. Очередной лабиринт.

Приблизиться к поселку незамеченными было невозможно, да и перисты уже пошуровали на славу. Тихон еще издали заметил стайку черных птиц с опущенными клювами, кружащую над поселком. Конкуры беспорядочно метались по кривым улочкам, забегали в дома, тут же выскакивали, неся в руках какие-то предметы, и, распоротые пополам, валились на землю.

Сопротивления колонисты не оказывали, возможно, они прибыли совсем без оружия. Будто несколько засад и мины-ловушки способны оградить их от всех неприятностей. Или уже расслабились, почувствовали Шадан своим? Рано, ребятки, рано! С началом войны такое понятие, как безопасность, ушло в прошлое. Достаточно одного маяка, чтобы на планете появились гости, и не обязательно с цветами. Один передатчик размером с яблоко, и колония уже не может спать спокойно: когда-нибудь вас навестят, сожгут дома, выпустят соседям кишки, растопчут весь уклад жизни.