Читать книгу - "Пой, Менестрель! - Максим Огнев"

— И что, Оружейник видел в гробу человека, похожего на вас?

— Близко он подойти не мог, а издалека разглядишь немногое.

— На это и было рассчитано, — воскликнул Флейтист. — Где стояла принцесса?

— Говорят, принцесса болела, потому в соборе и не была. Но она не поверила бы без серьезных доказательств.

— Грим способен творить чудеса, — со знанием дела промолвил маленький Скрипач.

— Зачем грим, — вмешалась Плясунья. — Зачем что-либо делать с умершим? Не проще ли отвести глаза живым?

К ней обратились вопрошающие взгляды, и Плясунья, торопясь, зачастила:

— Любая деревенская знахарка умеет это. Можно отвести человеку глаза, и ему невесть что примерещится. Я видела такой фокус. Человеку дают держать яблоко, а потом утверждают: никакого яблока нет. Пальцем чувствуешь — яблоко на месте. Смотришь — пустая ладонь. Принцессе со всех сторон твердили: «Стрелок умер». Магистру особенно и стараться не пришлось…

— Принцесса так и не знает, что вы живы? — тихо спросил Флейтист.

— Знает. — Глаза Стрелка блеснули. — Я у Оружейника тряпье сменил на обычную одежду и к собору направился. Видел обоих — Артура и Аннабел. И они меня видели.

— Тогда-то король и объявил вас оборотнем, — догадался Флейтист. — А королеву запер.

— И все же она сумела подать знак, — сказал Стрелок, вспоминая о полотнище с белым оленем. — Я не мог остаться в городе, боялся погубить Оружейника: всюду рыскали соглядатаи Магистра.

— А в лесу — королевские стражники? — дополнил Флейтист.

— Лес велик, но что проку сидеть, словно медведь в берлоге? Я не в силах был помочь королеве, потому отправился разыскивать Менестреля. За три месяца во многих селениях побывал, несколько раз шел по ложному следу, на ярмарку в Арч торопился… Опоздал — на всех дорогах заставы.

— Нам-то как повезло, — вырвалось у Плясуньи.

Музыканты и Плут единодушно подтвердили это. За спиной охотника можно было укрыться от невзгод, как можно укрыться под густой еловой хвоей от непогоды.

Плясунья вздохнула. Если бы королем стал Стрелок! Ей представились арчинские сосны — стоят, как стояли. И актерский фургончик мирно катится по дорогам. Старый Овайль придирчиво следит за игрой своих актеров. О, при таком короле, как Стрелок, не пелись бы хвалы оборотню! О господине Магистре никто бы и не слыхивал. И Артур не обрел бы черной тени за спиной. И Менестрель…

— Менестрель, оказывается… — Лучник покачал головой. — Да, и его лорд Артур отблагодарил за верную службу.

Плясунья низко опустила голову.

— Я должен освободить Менестреля… и королеву, — сказал Стрелок.

Произнеси подобные слова кто-то другой, актеры ответили бы насмешкой: мол, не хочешь ли еще и луну с неба добыть? Но говорил зеленоглазый охотник, спасший их от арчинских стражей. Говорил спокойно и уверенно, как человек, знающий, что ему надлежит делать. От него веяло силой — такой силой не кичатся, не спешат доказать ее всем и каждому и даже вряд ли сознают. И все же актеры не сомневались: в нужный час эта сила проявится.

— Надо вернуться в столицу, — продолжал Стрелок. — Навестим Оружейника, узнаем новости, осмотримся…

Он снял с вертела уток, и тотчас все разговоры смолкли, все планы были оставлены. Друзья накинулись на еду. Потом постелили на полу и скамьях еловые лапы, а поверх — костюмы, спасенные из фургончика, и через несколько минут уже крепко спали.

Среди ночи Стрелок проснулся оттого, что кто-то коснулся его плеча. Он открыл глаза и в свете тлеющих углей разглядел силуэт Плясуньи. Она нагнулась к нему, прошептала:

— Я придумала, как спасти Менестреля.

* * *

Солнечный свет заливал хижину, обнажая царивший беспорядок. Огонь в очаге угас, по скамьям и полу были разбросаны одежды — яркие, пестрые, из дешевых тканей, — такие только издалека да в полумраке можно принять за бархат и парчу. Блестки, украшавшие их, при свете факелов казались драгоценными каменьями, а сейчас лишь подчеркивали бедность актерских нарядов. Впрочем, никто из находившихся в хижине не уделял внимания ни одеждам, ни беспорядку, ни чудесному утру, пророчившему по-летнему теплый день.

Стрелок, музыканты, Рыжий Плут обступили Плясунью, на чьей ладони лежал золотой перстень. Рыжий Плут, испросив позволения, взял его, желая рассмотреть поближе.

— Обнаженный меч, какие-то цветы или звезды… Чья это печать?

— Алые маки и меч «Грифон», — нараспев, как заклинание, произнесла девушка. — Печать Великого Лорда… Ныне — печать короля.

— Подделка? — деловито осведомился Рыжий Плут. — Славно сработано.

— Это не подделка, — возмутилась Плясунья. — Королевский перстень.

Рыжий Плут покрутил головой:

— И на какой же ярмарке тебе его уступили по дешевке?

Негодованию Плясуньи не было предела.

— Мне Артур сам подарил, когда еще был Великим Лордом! — крикнула она запальчиво. — Они все свидетели.

Рыжий повернулся к мужчинам, и те согласно закивали: мол, все чистая правда. Плут отступил на два шага и почтительно поклонился:

— Простите, господа. Я-то думал, повстречался с бродягами, себе под стать. А тут, с одной стороны — жених принцессы. С другой — невеста Великого Лорда…

— Ничего подобного, — вспыхнула Плясунья. — У меня и в мыслях не было. Мы виделись лишь однажды…

— И Великий Лорд подарил первой встречной своё кольцо, — вкрадчиво подсказал Плут.

— Ему понравился мой танец!

— Да, конечно, получить за танец перстень с печатью — дело обычное. На каждом шагу такое встречается…

Этого Плясунья стерпеть не могла. Она вылетела из хижины, громко хлопнув дверью, чего делать не следовало. С ветхого навеса над ступенями сорвалась балка и едва ее не задела. Перепуганная Плясунья ворвалась обратно в дом. Мужчины совершили героическое усилие и не рассмеялись.

— Мы попытаемся освободить Менестреля и передать письмо королеве, — сказал Стрелок. — Надо лишь подождать, пока Артур покинет столицу. Тогда я, переодевшись, явлюсь гонцом к королеве якобы от его имени…

— И угодите в объятия Магистра, — перебил Флейтист. — Никакой грим не поможет. Гонца к королеве рассмотрят со всех сторон, а вас каждый стражник знает в лицо.

— Но…

— Ясно, вам не терпится повидать королеву, — ввернула Плясунья. — Все же не следует ставить под угрозу наш замысел…

— И жизнь ее величества, — поддакнул Скрипач.

Стрелок вынужден был признать их правоту.

— Пойду я, — вызвался Плут.

Он сидел на скамье у окна, обхватив руками одно колено, солнечные зайчики играли в его огненных волосах, наполненные светом глаза сияли, как два маленьких солнца.