Читать книгу - "Тряпичная ведьма - Гарт Никс"

Ощущение вялых, налитых свинцом конечностей, сухого змеиного языка, приглушенных звуков… а потом водоворот злобных, жестоких мыслей Тряпичной ведьмы — все это вновь обволокло Джулию, подавив крик.

— Добро пожаловать назад… дитя мое, — сказала Тряпичная ведьма, наблюдая, как Джулия пытается сопротивляться натиску ее тела и чувств. — Мы так давно вместе, а я все так же чужда тебе?

— И всегда будешь чужда! — крикнула Джулия, собрав все силы и постаравшись сконцентрировать свои собственные мысли. Но она уже чувствовала, как ее мозг приспосабливается к органам чувств Тряпичной ведьмы, как медленно стихают боль и головокружение.

— Ты все еще сражаешься, — прошипела Тряпичная ведьма. — И ты кажешься… сильнее. Что дало тебе силы, Джулия? Или кто?

Страх клинком впился в Джулию — она испугалась, что Лиссу и остальных обнаружили слишком рано. Но потом она уловила мысли Тряпичной ведьмы — та думала о Поле, о том, как увидела его с холма. А вот и другие картины: гварульхи раздирают Пола на части, Ороч связывает его, и еще сотни разных видений, в которых Пола убивают, пытают и даже обращают в безжизненного…

— Это неправда! — крикнула Джулия.

— Пока нет! — выплюнула Тряпичная ведьма. — Но он еще заплатит за то, что пошел против меня! Как и ты, Джулия. Я была слишком терпелива…

Она говорила, а девочка чувствовала, как вокруг поднимается волна черных, злобных мыслей. Они просачивались изо всех щелей ее сознания и памяти. Самым страшным было воспоминание о пребывании за черной дверью в тот день, когда Анхивар оказалась в Безымянном царстве.

У Джулии оставалось лишь мгновение, чтобы подумать о помощи и мысленно позвать Анхивар, потом волна накрыла ее, и она потонула в чудовищных мыслях. Сейчас у нее не было даже ощущения собственного тела, которое могло помочь оставаться собой и не раствориться окончательно в Тряпичной ведьме.

Картины ужасов, зверств и жестокости стирали всякое представление о самой себе. Они волокли ее в самый центр сознания Тряпичной ведьмы. Там ей сулили могущество, обещали власть, возможность разрушать все подряд, испытывать бесконтрольный гнев, исполнять любую свою прихоть и даже жить вечно…

Джулия отбивалась своими воспоминаниями о солнечных днях, о книгах, прочитанных у камина, о сюрпризах, подарках, пикниках, прогулках по горам, о друзьях, родителях, брате — в общем, обо всем, что когда-то радовало ее и делало счастливой. Но она даже не могла вспомнить, как выглядит собственное лицо. Злоба и ненависть медленно раздирали ее на части.

Она почти сдалась, ей хотелось уже уступить и раствориться в ведьме, лишь бы прекратить эту пытку. Но сквозь тьму к ней золотой нитью пробился голос, а вместе с ним и яркая картинка недавнего пикника на песчаном пляже. Потом голос Анхивар, чистый и спокойный, произнес:

— Ты не одна, Джулия, и ты сильнее, чем она представляет. Она не одолеет тебя.

— Знаю, — подумала Джулия и поняла, что действительно знает это. Мрак начал рассеиваться. Она знала, что она настоящая и выглядит точно так же, как и раньше, что у нее есть друзья — даже здесь. А Тряпичная ведьма — всего лишь отвратительная кукла-переросток, полная яда и ненависти.

От этой обнадеживающей мысли темнота окончательно отступила, и Джулия снова увидела мир из уголка глаза Тряпичной ведьмы, а мысли мучительницы только слегка касались ее, мерзкие и скользкие, как змеи.

— Думаешь, ты сможешь долго сопротивляться мне, Джулия? Наступит время, когда мне не придется приберегать свои мысли для врагов, и тогда они обрушатся на тебя. И твой братец тоже испытает двойной гнет страданий и боли. Ты будешь смотреть, как он мучается, а я заставлю тебя получать от этого наслаждение.

Джулия не ответила. Она увидела, что отвлекло Тряпичную ведьму — неподалеку приземлился мипер и теперь полз к своей госпоже, смиренно склонив змеиную голову. Он дважды тихо свистнул, сообщая, что принес новости. Свое сообщение он прокаркал уже на том языке, которому она давным-давно обучила его предков. Джулия слушала, но ничего не понимала. Потом, правда, она уловила мысли Тряпичной ведьмы и почувствовала, как та сжала кулаки от злости и разочарования. Мипер докладывал, что Ороч потерял след Пола.

Джулия с трудом сдержала радостный вопль, а Тряпичная ведьма наотмашь ударила гонца, принесшего дурные новости. Тот смотрел на нее снизу вверх, полуприкрыв глаза от страха, и выслушивал новые инструкции для Ороча: продолжать поиски, задействовать еще больше миперов и гварульхов, доставить мальчишку к ней… желательно живым.

Джулия смотрела, как отползает мипер, и даже чуть жалела его. Но потом вспомнила Беваллан и людей, которые в ужасе разбегались перед такими, как он. Она была рада, что Ороч не докладывает о ходе погони самолично, потому что перед ней промелькнули кое-какие воспоминания Тряпичной ведьмы, и девочка мельком увидела то, что скрывалось под просмоленными бинтами Ороча. Джулии не хотелось видеть это снова, она не забыла угрозу ведьмы, прозвучавшую еще в Беваллане — три ошибки, и эти бинты с него сорвут…

Хриплый голос Тряпичной ведьмы просочился сквозь ватные уши, и Джулия услышала, что она вызывает старшин гварульхов. Для Джулии их грубые, немелодичные имена звучали, как кашель.

Старшины поспешили явиться на зов, отложив в сторону недоеденные куски и окровавленные кости.

Было еще темно, и в бледных предрассветных сумерках едва-едва виднелись кучки пирующих гварульхов да неподвижные глыбы ангарлингов. Миперы же рванули навстречу восходящему солнцу, и их чешуя весело засверкала в его лучах.

Джулия с тайной радостью наблюдала за рождением нового дня. Тряпичная ведьма не чувствовала ни тепла, ни холода, но Джулия-то отлично помнила приятный предрассветный холодок и то, как в звенящем прозрачном воздухе постепенно разливается тепло.

Она постаралась сосредоточиться на этом воспоминании, пока Тряпичная ведьма приказывала своей армии сниматься со стоянки. Гварульхи, по приказу старшин, быстро собирали припасы и выстраивались возле вожаков. Безжизненные и ангарлинги чувствовали приказы госпожи напрямую — они вздрогнули и зашевелились. Миперы кружили в небе, с нетерпением ожидая знака убивать и крушить.

Однако Тряпичная ведьма не оправдала их ожидания. Джулия очень удивилась, услышав, что ведьма велела гварульхам и миперам не терять времени на грабеж и случайную поживу, а двигаться на юг с максимальной скоростью, преследуя остатки королевской армии.

— Мы будем преследовать их, пока не вынудим снова принять сражение, — прошипела Тряпичная ведьма подданным. — И вот тогда начнутся резня и пир, каких не было со времен ваших дальних предков, с тех времен, когда я была Северной королевой. А теперь вперед! На юг!

— Порой я жалею, что ты устроил этот дождь, — сказал Квигин, с трудом вытаскивая ногу из глубокой грязи. — По крайней мере, жалею, что ты не можешь его остановить.

Пол не ответил — он был занят тем, что пытался обойти лужу, в которой застрял друг. Но увы, конь (которому, как уверял Квигин, очень нравилось имя Нубинс, хотя Алейн звал его как-то совсем по-другому) ступил копытом в другую лужу и все равно обрызгал его с ног до головы.