Читать книгу - "Единственная для Хранителя Закона - Наталья Самсонова"

Одновременно пришло понимание: это многоступенчатый барьер, проницаемый лишь с одной, внутренней стороны. И те, кто будут внутри в момент возведения, всегда смогут проходить туда-сюда.

«Вот, значит, как. Посадить Империю на голодный паек — без трав, золота, серебра и накопителей. А после уже и поговорить можно будет», — восхитилась я.

И обрадовалась: войны и правда не будет. Вот и хвала богам.

Это открытие придало мне сил и вдохновения, так что я не отрывалась от расчетов до конца рабочего дня. Ну, прервалась, конечно, на время обеда: Арлетт невозможно проигнорировать. А после, поднявшись из-за стола и немного походив по кабинету, я вернулась на место. Прикрыла глаза, откинувшись на спинку стула, помассировала виски и решительно придвинула к себе бумаги.

Задача передо мной стоит очень и очень нетривиальная, и две недели для таких расчетов — это мало. Но у меня есть свои способы, как ускорить работу без ухудшения результата. И один из них — деление расчета на отдельные этапы. И бросать работу на середине отдельной части нельзя.

Что это дает? Во-первых, проще включиться в работу после перерыва. Во-вторых…

— Я знала, что ты задержишься! — В кабинет влетела слегка всклокоченная Арлетт, от волос которой отчетливо пахло дымом.

На мой вопросительный взгляд она только отмахнулась:

— Ты хорошо все просчитала, но в середине процесса мне пришло в голову кое-что изменить, и… Все пошло немного не так, как хотелось.

— Что тебе мешало посчитать самой? — удивилась я. — Ты ведь можешь, иначе лаборатория давно взлетела бы на воздух.

— Я слишком долго чахла над бумагами. — Она передернулась. — Поэтому и не смогла остановиться вовремя. Какой странный способ считать…

Она взяла один из исчерканных листов и, хмурясь, принялась считать. Я же спокойно объяснила:

— Этому не учат в Академии, но… Помнишь, я говорила, что хотела бы написать свой учебник?

— Да, — кивнула Арлетт, — теперь я понимаю, что это были бы не просто слова. Знаешь, у тебя талант.

Я горько усмехнулась:

— У меня безысходность, Летт.

Она, весело посмотрев на меня, с легкой ехидцей отозвалась:

— Безысходность — это смирение. Смирение с тем, что дар ушел. Смирение с тем, что муж негодяй. Смирение с тем, что негодяй продал тебя и твоего ребенка другому мерзавцу. А выкарабкаться, вырваться, выучиться и… И вот это вот все — это не смирение. И не безысходность.

Мне нечего было ответить на ее слова. Послушать Летт, так я чуть ли не воительница с клинком в руках. Но ведь это не так?

— Сила не обязана быть громкой и пугающей, — серьезно произнесла Арлетт и после, без перехода, спросила: — Ты куда сейчас?

На секунду растерявшись, я мотнула головой и коротко ответила:

— Если успею, то куплю пирожные и кое-что в аптеке.

— Успеешь, — улыбнулась Арлетт. — Так, давай-ка я соберу твои бумаги — надо занести в основное хранилище. Я потому за ними и пришла: оно полностью блокируется всегда в одно и то же время, и у нас двадцать минут, чтобы собраться и донести все листочки. Я, кстати, знаю место с абсолютно потрясающими сладостями, показать тебе?

Проявившаяся у Арлетт манера говорить обо всем одновременно немного обескураживала. Но я догадывалась, что это настоящая глава лаборатории. Просто в обычное время она сдерживает себя.

— Погоди, — я остановила деловитую подругу, — дай-ка я сама, ты сейчас спутаешь. Кстати, ты не боялась, что я ушла?

— На ступенях у дверей Академии сидит твой охранник и читает книгу. А еще я борюсь с искушением, — Арлетт театрально вздохнула, — сказать ему, что, когда он хихикает, у него в горле что-то смешно булькает.

Разложив листы по трем неравным кучкам, я собрала все в одну стопку, разделив группы чистыми листами. После чего сложила все это в папку и отдала Арлетт.

— Вот так.

— Отлично. Пошли, посмотришь, откуда завтра будешь забирать их.

— Я? Разве это разумно?

Выходя из кабинета, Арлетт бросила на меня странный взгляд и мягко произнесла:

— А разве есть смысл скрывать это от тебя? Если ты захочешь, ты сможешь выдать нас и без бумаг. Разве нет?

Мне оставалось только кивнуть. Уже сейчас мне примерно понятна итоговая дата и даже временной промежуток. Готова поспорить, что сама Арлетт и Хранители не знают, когда именно им придется рискнуть жизнями, а вот я уже знаю. Не точно, но очень близко.

И именно от меня и моих расчетов зависит, будет ли риск для жизни серьезным или так, по касательной пройдет.

— Сюда, — поманила меня Арлетт и кивнула на незаметный проход.

Длинный узкий коридор привел нас к маленькой двери. Подойдя ближе, я почувствовала сильную, густую магию, окружавшую дверь и все то, что за ней хранилось.

Эти странные, неестественные ощущения сводили с ума. Мне казалось, что я слышу пламя, закованное в лед. И тут же в голову пришла мысль: как это можно услышать?

Звук открывшейся двери отдался вкусом клубники во рту, а воздух, вырвавшийся наружу, обдал невероятно красивыми струнными переливами.

— Летт, кажется, мне не стоит тут находиться, — произнесла я, едва ворочая языком.

— Ты белая, как смерть, — ахнула подруга и, забрав у меня папку, просто положила ее на пол, не донося до полок. — Ай, не переживай, комната одинаково защищает что пол, что полки. Идем скорей.

Разум пришел в норму не сразу. Минут через пятнадцать мне удалось избавиться от привкуса клубники, и… И я сразу об этом пожалела. Прямо скажем, что вкус восстанавливающего зелья не отличается приятностью.

— Фу, гадость. — Я отодвинула от себя флакон.

— Вот и славно, — выдохнула Арлетт и сползла с подлокотника кресла, в котором я, как оказалось, сидела.

Точнее, полулежала.

— Прости?

— Ты нас порадовала своей интерпретацией защитных плетений, — Арлетт поежилась, — так что мы решили, что ходить ты в наше хранилище не будешь. А то Гел нас съест.

— Он хороший, — отмахнулась я и встала. — А реакция… Это нормально. Я просто не была готова.

Увы, мой дар шалил. Или просто переродился во что-то вредно-бесполезное. Было бы хорошо, конечно, если бы… Целитель!

— Арлетт, что северяне вкладывают в понятие «вечером прибудет целитель»? — напряженно спросила я.

— Ну ты спросила, — оторопела подруга. — Не знаю. Я бы сказала, что это часов девять: стоящие целители по домам вот просто так не мотаются, у них запись на месяц вперед. Так что если что-то срочное, то только в такое, не слишком подобающее время. А что?

— Ничего, — я улыбнулась, — ну что, по магазинам и скорей домой? Гел хочет знать, что случилось с моей магией и чем мне это грозит.