Читать книгу - "Клятва золотого дракона - Ирина Лазаренко"

Годомар покачнулся, словно его ударили, а Фрюг снова фыркнул, заплевав панцирь и собственную бороду, вытащил из ящика жучиные усики и коротко мотнул подбородком:

– Иди отсюда, Рукатый. И можешь не возвращаться без ответов, ты меня услышал?

– Я тебя услышал, Фрюг, – уже из двери мастерской ответил Годомар и быстро вышел вон.

7.2

– А вы многое переделали с того времени, как я тут был.

Кьярум оглядывал большое помещение перед каменной лестницей, прижавшейся к стенке. Прежде тут была харчевальня, стояли ряды столов, сделанных из чего попало, теснились полки и ящики с едой и питьем, а под дальней стеной, утопленный в пол, был выложен длиннющий очаг. Теперь же это был непонятного назначения зал. Всё, что сохранилось от прежнего времени – широкая лестница под одной из стен, две другие теперь были заставлены ширмами так, что свободного места получалось не очень-то много; рядом с ширмами – рычаги, повсюду стоят бочки и ящики – отчего-то кажется, что это не те самые, в которых прежде хранились припасы, хотя внутрь не заглянуть, всё прикрыто крышками и тряпками. Там-сям валяются мешки и железки, в одном из углов зарастает пылью что-то вроде навеса торговой палатки. От тепла, которое прежде дарил всегда горящий очаг, не осталось и воспоминаний, зал был гулок, холоден, вонюч: запах пригорелой пищи, которым было наполнено это место прежде, сменился запахом металла, тухлятины, машинного масла и запустения.

– Точно, многое поменялось, – Дарзий отправился к одному из ящичных развалов, – тут всё переделали еще в то время, когда собирались ферму устроить. Потом забросили. Да. Вы садитесь, – он махнул рукой, – нет, не там, во-он туда садитесь, там табуреты рядом, под мешками посмотри, ага.

Кьярум и Обжора нашли под мешками несколько низких широких табуретов, судя по их виду, сколоченных еще во времена короля Ёрта, и неохотно уселись там, куда указал Дарзий: перед ящиком, где стояла железная плошка с вонючими тряпками в жиру и давно потухшая лаволампа. Рядом валялась миска с отбитым краешком, покрытая толстенным слоем пыли. Сразу за ящиком располагалась ширма, пахло от неё дурно: видимо, кожу выделали плохо, и часть её гнила так долго, что запах до сих пор висел между ней и припасами, или что там закрывала эта ширма. Не сговариваясь, Кьярум и Гилли уселись к ней лицом.

Погремев железками в ящике под лестницей, Дарзий сделал вид, будто достает бутылку с самогоном откуда-то из коробок, но Гилли ясно видел: знакомец Кьярума добыл бутыль из собственной котомки. Потом, уже не таясь, из другого ящика он достал паршивые кубки из ползуновой кожи: остроконечные, кое-как скрепленные, наверняка протекающие. Подошел, корча лицо в гримасе, которая, как не сразу понял Обжора, должна была изображать приветливую улыбку.

– Ну да вы проходили через пещеру. Должны были видать, какие там поля наворотили. Мельница-то стоит еще?

– Стоит, – Кьярум принял кубок и теперь смотрел, как Дарзий осторожно выковыривает ножом из бутылочного горлышка плотно свернутые куски кожи. – Только ты мне понятно поясни, Дарзий, что это за кошмарище такое вы там устроили? Это ж гаже прыгунячьего говна в кружке!

– А, ну да, ты же возражал против фермы. Словно у тебя было право голоса, Пеплоед, проведший среди нас всего два года. – Дарзий делал вид, что полностью поглощен открыванием бутылки. – Ты не был в надземном мире, Кьярум. Не пробовал суп, который люди варят из фасоли, свеклы и всяких других растений. Не едал эльфских свежих салатов и пушистых пирогов. Не знаешь, как варить самогон из ботвы, которая…

– Да ты тоже не был в верхнем мире и не пробовал это всё! – возмутился Пеплоед.

– Ну не был, и что, мне Аранга рассказала, – надулся Дарзий и сел спиной к ширме, напротив Пеплоеда и Обжоры, и начал разливать пойло по кубкам, которые гномы быстренько подставили. Завоняло грязными тряпками и плесенью.

– Ты мне зубы не заговаривай какими-то салатами-посолатами, – Кьярум взмахнул кубком. Его содержимое, разумеется, уже отыскало дорогу наружу через плохо заделанный шов и смочило Пеплоеду пальцы. – Ты мне скажи, что это там ходит такое между грядками!

– А. Ну, гм, – Дарзий утвердил бутылку на столе, опустил взгляд. – Значит, ходят еще.

– Ходят еще, – передразнил его Кьярум. – Это чего?

– Это вот и есть самое главное из всего. Давай выпьем!

Дарзий на миг прижал к груди кубок, заявляя здравицу, и быстро опрокинул его в глотку. Кьярум и Обжора тоже выпили, и какое-то время все трое были неспособны продолжать разговор: хватали ртом воздух, утирали слёзы, стучали ладонями по ящику-столу.

– Из чего вы эту дрянь делаете? – в конце концов сумел произнести Кьярум. – Из грибов и дохлых хробоидов?

– Точно! – Дарзий в последний раз смахнул слёзы. – Вообще-то, я не знаю. Но думаю, что да.

– Ну ладно, рассказывай, – поторопил Кьярум. – Я уж точно ничему не удивлюсь больше, чем тем несчастным, которых соединили с машинами. Кто это делает, как это возможно и зачем, объясни мне! К нам присоединился кто-то из механистов? Он стал создавать машины из шпионов а-рао, которых вам удалось захватить в плен? Их владения ширятся, мощь растёт, вы узнали их коварные планы и придумали собственный ответ для устрашения?

Дарзий навесил на лицо выражение большого воодушевления, открыл рот, и Гилли показалось, что он уже почти слышит слова: «Да, верно, так всё и было!» произнесённые фальшиво-бодрым голосом. Но потом Дарзий мотнул головой и снова взялся за бутыль.

– Нет. Всё не так. Давайте выпьем!

Выпили. Второй кубок пошел бодрее, слёзы уже почти не текли, а дыхание если и перехватило, то всего на миг-другой. В животах, давно живущих впроголодь, сделалось тепло, на головах словно разжались железные обручи. Большой зал, воняющий тухлятиной и заброшенностью, уже не казался одиноким и пугающим – если на то пошло, в нем можно было найти даже некоторый уют. А что: просторно, каменно и прыгуны не кусают.

– Примерно в то время, когда ты решил вернуться в Гимбл, мы нашли несколько интересных направлений в дальних подземьях, – заговорил Дарзий. – Там обитает множество паучиных живунов с камешками, все непуганые, богатенькие. Еще мы раскопали местечко, где мигрируют горбачи, тоже непуганые и жирненькие. Стало возможно вести жизнь чуть посытнее, ты понимаешь. Но вместе с тем мы убирались всё дальше от опасностей и ответов на вопросы, которые большинство из нас всё еще занимают. А-рао давно разбежались из тех мест, где можно нас встретить. Мы думали, они подбираются к Гимблу через западные пути. Мы спорили, что нам нужно делать с этим: охотиться на их лазутчиков в других местах? Оставить их на совести города? Вырезать прыгунов, подбираться к потерянным городам, теряя воинов? Ну ты знаешь, Кьярум, еще при тебе со стороны некоторых таких, кто постарше, было много трёпа. Дескать, грядовые воители измельчали. Что мы забыли, зачем уходили в подземья наши предшественники. И, значит, неплохо бы нам снова погибать пачками, да чтобы смерти были пострашнее, а то наша жизнь становится всё более долгой и сытой. Смешно, конечно, что не нравилось это как раз тем воителям, кто постарше. Но они говорили, что скоро не будет разницы, где мы живем: в подземьях или в городе, и в этом была доля правды. Ну ты помнишь. Ты понимаешь, да-а уж!