Читать книгу - "Полуночница - Александра Елисеева"

— Когда ты винилась, у тебя всегда был взгляд, как у нашкодившего щенка. Вижу, всё осталось как раньше.

Я робко улыбнулась, выслушав замечание. Никто не знал меня так хорошо, как мои подруги. Они обе всегда видели то, что творилось у меня в душе, не слыша слов, которых я произносила. Едва ли кто-то ещё мог хоть в какой-то мере на подобное способен.

Она протянула руки, взяла мои ладони в свои и заглянула в глаза:

— Уна, мне столько нужно тебе рассказать!

— Начни с того момента, когда я исчезла, — предложила я. — Я хочу знать всё.

Элина задумчиво накрутила на палец локон и кивнула.

— Хорошо.

Я приготовилась слушать и взяла керамическую кружку с горячим травяным сбором. Напиток имел восхитительный пряный запах. Я сразу поняла, что в него добавили чабрец, который очень любили на севере Льен, но почему-то совсем не использовали на юге. Такой чай имел ни с чем не сравнимый вкус. В памяти тут же возникли величественные стены Вижского града, и я вспомнила, как матушка заваривала в глиняной чашке ароматные листья и заливала кипятком. Как давно это всё произошло…

Глядя на Элину, я поняла, что, куда бы мы не отправились, привычки всё равно останутся с нами.

Северянка начала рассказ:

— Когда ты ушла, госпожа ужасно злилась. Выяснив, что мы помогли тебе, она сделала порядки в доме ещё более строгими. За нами стали тщательнее следить. Даже если кому удавалось вопреки запрету получить подарки от господ, хранить их стало невозможно: Итолина всё отбирала. Ничто не должно было связывать нас со свободой, — с грустью сообщила подруга.

— Мне так жаль.

— Тебе не о чем стыдиться. Мы сами сделали свой выбор, и нам за него отвечать.

— Как ты выбралась?

Её глаза потеплели:

— Один из постояльцев обратил на меня внимание, и вот, — заключила она, — я здесь.

Наверное, мне не стоило об этом говорить, но я не сдержалась:

— Я видела его жену.

С лица Элины исчезла вся краска. Оно стало выглядеть бесцветным, без единой кровинки. Зря, я призналась. Как я могла забыть, как трепетно северянка всегда относилась к человеческой нравственности? Не стоило напоминать, что жизнь сделала её такой, кого она всегда стыдилась. Я смутилась своего порыва.

Элина прошептала бледными губами:

— Нору?

Я ответила так же тихо:

— Да.

Она устало прикрыла глаза. Я знала, что каждое следующее слово давалось ей как рана, высеченная на коже.

— Мы потому и уехали из города, что там Сефима все знали. Тут же окружающие уверены, что мы муж и жена. Ты ведь знаешь: в царстве Льен нет разводов. Да, я грешна, но отвечать буду лишь перед Треоким. Пусть он меня судит!

Я поняла, что после всего пережитого она оказалась привязанной к мужчине так же крепко, как к заведению Итолины Нард. Он держал её путами, сетью, клеткой. Без чужой поддержки её ждала судьба ещё более худшая, чем бордель. Выбора не было. С губ сорвался вопрос:

— Ты его любишь?

Элина тяжело вздохнула. Она захотела тут же ответить, но потом передумала и честно призналась:

— Я не знаю, — на духу выпалила она и отчего-то испуганно на меня посмотрела. Она замерла и вся подобралось, будто ожидая выпада в свою сторону, но осуждения не последовало. Никто не смел её судить, даже я. Особенно я. Ни после всего того, что произошло в прошлом. Даже в заведении Итолины Нард она оставалась чистой, выносящей все невзгоды, как никто бы не смог. Её выдержка питала меня и давала толчок двигаться вперёд, когда отчаяние захватывало сердце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но сейчас я смотрела в её лазурные глаза и видела пустоту. Как будто бездумно, Элина поспешно добавила:

— Полюблю, — скорее себе, чем мне сообщила она, стараясь убедить себя в том, чего, возможно, никогда не случится.

Я покачала головой, вспомнив печальную историю Норы. Я боялась, что Сефим мог обойтись с моей подругой так же бесчестно, как и со своей женой. Меньше всего я желала, чтобы горькая судьба кухарки бросила тень на жизнь северянки. Элина не заслуживала ничего, что с ней произошло. «Как Треокий мог допустить подобное?» — не отпускала меня мысль, пока я смотрела на нежный овал лица девушки. Но боги не ведали жалости или людской справедливости, верша только им понятное, жестокое правосудие. Неожиданно в голове возникла мысль:

— Пойдём с нами! — пылко призвала я её. Элина не восприняла моё предложение всерьёз:

— Уна, посмотри на меня! — тоскливо рассмеявшись, приказала она. — Ну куда я могу теперь отправиться?

Я оглядела её расплывшуюся из-за беременности фигуру и сникла. Нельзя, чтобы её история закончилась так — с чужим мужчиной, ребёнком в чреве и слухами, преследующими в любой части Льен. Ужасный конец, перечеркнувший всю её жизнь. Вероятно, я невольно озвучила свои соображения вслух, потому что Элина вдруг горько сказала:

— Я шлюха, Уна, — ударила она меня словами, — и всегда ею останусь. Теперешняя доля — лучшее, на что я смею рассчитывать.

В комнате повисло молчание, разбавляемое лишь мурлыканьем кота, лежащего у девушки на коленях. Я не знала, что ей ответить. Что бы я не произнесла, она всё равно собиралась остаться при своём мнении. Я не могла её переубедить. Но эти горькие слова нещадно меня терзали.

Неожиданно Элина улыбнулась. Сверкнула глазами и решила быстро сменить тему, не дав возможности ни себе, ни мне передумать.

— А теперь жажду услышать историю твоих приключений!

Я не стала ничего скрывать и всё ей честно рассказала: о жизни в Берльорде, об общении с Аресом и знакомстве с Иваром, работе в трактире, нечаянно обнаруженном даре и, наконец, как всё разрешилось. Утаила только то, что я успела заглянуть в трактир после закрытия и как печально это закончилось. Мне не хотелось, чтобы она тревожилась из-за этого. Её жертва не должна быть напрасной. Завершила со словами:

— …и теперь нам с Иваром пришлось уехать из города. Дамиан Грасаль разыскивает нас.

Элину заметно взволновал тот факт, что мной заинтересовался князь. Ещё тогда, в прошлом, они с Мев предупреждали меня, что лорд Семи Скал привык играть нечестно. Они боялись того, что он проявил интерес ко мне, и сделали всё, чтобы избавить от его нежелательного влияния.