Читать книгу - "Зеркала судьбы. Скитальцы - Максим Удовиченко"

Мара

Я все глубже погружалась в черный омут. Ледяные воды затягивали в себя, держали, словно невидимые руки утопленников. Они давили на меня невыносимо тяжелой толщей, смыкались над головой. И все меньше, все дальше становился падавший сверху слабый лучик света.

Я отчаянно боролась с водоворотом, вырывалась из его смертельных объятий. Но воздуха в легких становилось все меньше, и мучительная судорога выламывала тело. Хотелось бросить все, сдаться на милость омута и опуститься на его дно. Если у этой бездны оно было…

– Не сдавайся, Мара, борись! – раздался женский голос, низкий и мелодичный. – Не уходи, Мара!

Вслед за ним воды над головой чудесным образом расступились, и в образовавшуюся прореху хлынул поток воздуха. Снова засиял дневной свет. Сделав вдох, такой глубокий, что закружилась голова, я рванулась вверх, к свету.

Вынырнув, отдышалась и закрутила головой, пытаясь разглядеть сушу. Но вокруг не было ничего, кроме волнующейся воды. Силы были на исходе, и я представить себе не могла, как буду искать берег.

То что я снизу приняла за дневной свет, на самом деле было лучами полной, низко висящей Тиль. Они полосами ложились на воду, превращаясь в дрожащие дорожки. Вдруг на одной из этих синеватых тропок появилась загадочная фигура, закутанная в длинный темный плащ с капюшоном. Она начала стремительно приближаться, словно свет Тиль сам нес ее ко мне – а может, так и было. Вскоре я разглядела, что передо мною хрупкая невысокая женщина. Плащ, издали казавшийся черным, на самом деле был красного цвета.

– Тир-на… – выдохнула я, ощущая радость и надежду на спасение. Это ее голос позвал, вытащил из омута. Гадалка всегда появлялась, чтобы помочь и поддержать меня.

Ольда откинула капюшон, открывая худощавое лицо, казавшееся в свете Тиль еще бледнее, чем обычно.

– Молодец, Мара. Ты настоящий воин.

Набежавшая волна окатила меня с головой.

– Где берег? – булькнула я. Вынырнула и принялась отплевываться.

– Я укажу тебе. Но сначала мы должны поговорить.

– Какой поговорить? – возмутилась я, с трудом удерживаясь на поверхности воды. – Ты видишь: скоро потону!

Тир-на мягко улыбнулась, отчего ее длинные, острые как иголки зубы, засияли под лучами Тиль, придавая ольде жуткий призрачный вид. Она провела ладонью над водой, и волны утихомирились. Поверхность разгладилась, став похожей на черно-голубой шелк.

– Не утонешь. Я не позволю. Но я должна тебя предупредить: ты опять сошла с дороги судьбы.

– В каком смысле? – безнадежно поинтересовалась я, переворачиваясь на спину, чтобы хоть немного передохнуть.

– Ты не должна отправляться на Дикий архипелаг. Это не твой путь.

– Поздно. Я дала слово.

– Кому? – презрительно скривилась Тир-на, впервые изменив своему постоянному холодному спокойствию. – Этому старому безумцу?

– Неважно. Главное, он мне помог, и я сдержу обещание. К тому же, я не хочу бросать друга.

– Это его путь. Не твой, – с нажимом проговорила ольда. – И я не позволю…

Несмотря на искреннюю благодарность и уважение, которые я испытывала к Тир-на, моему терпению наступал конец. Никто не будет диктовать мне, что делать и куда идти! Никто не помешает сдержать данное слово! Я перевернулась и куда-то поплыла наугад, отчаянно надеясь, что в той стороне есть земля.

– Лак'ха говорит… – начала было гадалка.

– Твоя Лак'ха так же безумна, как и Белион, – пропыхтела я, не заботясь, услышит ли ольда мои слова.

Она услышала. Вздохнула, проговорила вслед:

– Подумай, Мара.

– Мара, Мара, Мара… – эхом отозвалось вокруг.

Фигура Тир-на окуталась голубоватым туманом и растаяла. Вслед за нею вода, небо, лучи Тиль – все слилось в единое темное полотно, заволоклось дымкой и стало растворяться в ней. Только эхо звучало все громче и настойчивее:

– Мара, Мара, ты жива? Ответь! Пожалуйста, милая, хорошая, красивая, очнись!

– Мне нравится твой тон, – прохрипела я, с трудом разлепляя глаза. – Продолжай в том же духе.

Пробуждение было не из приятных: голова гудела, будто в ней морты плясали, все тело выкручивало болью, к тому же я дрожала от мерзкого сырого холода. Вся моя одежда была мокрой до нитки. Лежала я на спине. Вокруг стоял полумрак. Лэя видно не было, его голос доносился откуда-то справа.

– Очухалась, орясина зеленая! – приветствовал меня Лэй, но счастье, звучавшее в его голосе, противоречило грубости слов.

– Мгновение назад ты по-другому выражался, – хмыкнула я.

– Ну я ж не знал, что ты слышишь… – смутился мальчишка.

Я попробовала встать, но попытка не увенчалась успехом. Зато выяснилось, что на ногах у меня железные колодки, а руки скованы за спиной. Удалось только сесть и, отталкиваясь ногами, прислониться к стене. Я огляделась и увидела Лэя: друг неподвижно стоял в углу, странно вскинув руки над головой. В следующее мгновение я поняла, что эльф прикован к цепям, свисавшим с потолка.

Мы находились в крошечной комнате, больше похожей на каменный мешок – расстояние между сочащимися слизью стенами было не больше трех шагов, а потолок висел так низко, что, казалось, грозил раздавить нас. Под потолком было даже не окошко, а узкая, меньше бойницы, щель, в которую падал тусклый свет.

– Как мы здесь оказались? – пробормотала я.

– Ты что, ничего не помнишь?

Я задумалась. Последнее, что осталось в памяти – деревенский дом, ночная тишина вокруг, спокойствие и сонливость. И вдруг – какая-то враждебная сила, ощущение удушья и темнота…

– На нас напали маги…