Читать книгу - "Сын теней - Джульет Марильер"

Я взяла Эвана за запястье, пытаясь нащупать пульс.

— Он все еще дышит, — тихо произнес Бран. — Но еле-еле. Не знаю, слышит ли он тебя.

«Долгую историю», — так сказал Эван, а это значило, мне надо продолжать. Осталось совсем недолго. Все тело у меня затекло и ломило. Я так устала, что боюсь, болтала невесть что.

— В тот день сын Эогана пошел в поле, проведать овец, и дошел до древних каменных глыб, поскольку любил проводить пальцем по их странным узорам. Длинные спирали, цепи из множества прелюбопытнейших звеньев, смеющийся волкодав, маленькое загадочное лицо… Но когда он пришел к камням, то увидел отца, обретшего вечный покой и лежавшего на земле, обратив глаза к небу. Мальчику не было еще и двенадцати, но он был сыном своего отца. Он скрестил руки Эогана на груди, закрыл его невидящие глаза, побежал в деревню и привел на место двух сильных мужчин с доской. И только потом тихо пошел и рассказал о случившемся матери. И все произошло так, как предсказывала богиня. Они горевали, но превозмогли горе и продолжали жить своей жизнью. Любовь Эогана придавала им сил. Она окутала их, подобно сверкающему одеянию, и сердца их оставались теплыми, а разум светлым, и его уход только сделал их сильнее. Она осталась также в душах его истинных друзей, чтивших его память в своих храбрых деяниях и отважных исследованиях. Эоган двинулся дальше, через Иное царство, навстречу следующей жизни. Но память о нем и его деяниях осталась чистой и светлой еще много лет после его ухода. Таково наследие достойного человека.

Эван со свистом и клекотом втянул в себя воздух. Все его тело сотряс сильный спазм. Бран подхватил его за плечи и слегка приподнял.

— Поверни его в ту сторону, — сказала я. — Лицом на запад.

Час пробил. Моя история длилась как раз столько, сколько нужно. Я встала, глядя в усыпанное звездами небо.

— Мананнан мак Лир, сын моря! — крикнула я из последних сил. — Приветь этого человека в его плавании! Он долго и тяжело работал и теперь готов отправиться в путь. Позволь ему начать путешествие, подари спокойные воды и попутные ветра. — Я подняла руки и вытянула их, указывая на восток. На луну набежала туча, вокруг нас задрожали листья. Когда через отверстие в вершине холма пронеся порыв ветра, мне показалось, что я слышу слабый, едва различимый глубокий гул, словно аккорд какого-то гиганского инструмента, словно голос самой земли. Мои руки в темноте сложились в защитный знак: «Дана, храни нас. Богиня, направляй наши шаги».

Бран опустил кузнеца обратно на одеяло. Мне не было нужды спрашивать — все было кончено. Кончен сегодняшний день. А о завтрашнем я думать не буду. Спина у меня болела, а голова гудела от непролитых слез. Я все стояла, глядя на восток невидящими глазами. Я так устала, что и представить себе не могла, как у меня получится сойти с места. Я нуждалась в невозможном. Оказаться дома, чтобы кто-нибудь обнял меня любящими руками и сказал: «Все в порядке, Лиадан, все закончилось. Ты все сделала как надо. Теперь поплачь, если хочешь». А здесь не было никого, только он. Это было непереносимо.

Я заставила себя двигаться. Эван лежал неподвижно, руки вдоль туловища, глаза закрыты. Возможно, его дух еще не вполне покинул тело, но это точно произойдет до рассвета. Я опустилась рядом с ним на колени, наклонилась, потерлась губами о его губы, погладила его по щеке и подивилась выражению глубокого покоя, сошедшему на его исхудавшее лицо.

— Прощай, — прошептала я. — Ты храбро жил и храбро встретил смерть. Спи спокойно.

Когда я снова поднялась, ноги у меня подогнулись, а звезды хороводом закружились над головой. Бран молниеносно двинулся ко мне и схватил за руки, не дав упасть.

— Тебе необходимо отдохнуть. Иди внутрь. Возьми с собой лампу. Я посижу с ним. Утром у нас хватит времени сделать все необходимое.

Я помотала головой.

— Нет. Одна я туда не пойду. — Голос у меня звучал странно, словно издалека.

— Тогда ложись здесь.

Твердая рука отвела меня к противоположной стороне костра. Потом я легла на одеяло, и на меня набросили куртку.

— Я не… обязательно разбуди меня, когда…

— Ш-ш-ш-ш. Поспи немного. Я разбужу тебя, когда следует.

Слишком усталая для слез и мыслей я послушалась и заснула.

Мне больше не хотелось плакать. Внутри я чувствовала пустоту, будто из меня выкачали решительно все, и моя пустая оболочка, как сухой лист, теперь может лететь по воле ветра. Я выплакала все слезы. Я спала недолго и видела необычайно яркие сны, но не смогла бы внятно перессказать ни один из них. Я помнила только, что стояла на вершине скалы, такой высокой, что внизу был виден лишь клубящийся туман. Я слышала голос, он говорил мне: «Прыгай. Ты же знаешь, что можешь изменять ход вещей. Сделай это. Прыгай». Я проснулась с облегчением, вскоре после рассвета. Омыла тело кузнеца холодной водой с листьями мяты, которые в изобилии росли у ручья. Чистый, сладкий запах. Я работала быстро, но с уважением к мертвецу. Тело скоро начнет деревенеть. До этого его надо успеть перенести. Бран у подножия холма вовсю работал лопатой. Я не спрашивала, где он ее взял, или что он делает. Теперь, когда моя миссия подошла к концу, и я смогла оглядеться по сторонам, я обнаружила, что снаружи все не совсем так, как я себе представляла. Во-первых, из кустов на меня, пофыркивая, вышла лошадь. Это было приземистое, долгогривое животное с нежно-серой шкурой. Она была оседлана, но не привязана. Я решила, что это лошадь Брана, достаточно обученная, чтобы не отходить далеко. Таким образом, отсюда, оказывается, можно уехать.

* * *

Солнце поднималось все выше, но дул сильный ветер, и облака над головой становились все тяжелее. Пахло морем. Я подумала, что еще до наступления ночи начнется дождь. Возможно, в это время я буду уже в пути. Я закончила свою работу и все прибрала, а потом позвала Брана.

— Нам необходимо сделать это сейчас.

Лучше было бы подождать, для полной уверенности. Три дня после последнего вздоха — именно столько может понадобиться духу, чтобы покинуть тело. Другой мог бы мирно лежать в какой-нибудь полутемной комнате, вокруг горели бы свечи, а друзья и соратники прощались бы с ним. Но этого мужчину надо похоронить прямо сейчас, пока мы еще в состоянии сделать это, а могила его не будет отмечена ничем. Крашеный не станет оставлять следов.

Мы уложили Эвана головой на север. Могила была вырыта со знанием дела — готовая куча земли, глубина и длина точно выверены. Я бросила быстрый взгляд на своего спутника. Он был бледен, но спокоен. «Просто для него это мало значит», — решила я. Он так здорово со всем справился, потому что в прошлом проделывал это множество раз. Что значит потеря еще одного человека, когда вся твоя жизнь — долгая игра со смертью?

Солнце окрасило золотом заострившиеся черты Эвана. Вокруг нас шелестели и трещали кусты.

— Если ты не против, я бы хотела сделать все как следует… Если ты не возражаешь.

Бран кивнул, плотно сжав губы. Я медленно обошла могилу и остановилась лицом к востоку, чувствуя, как ветер холодит мою кожу.