Читать книгу - "Инсептер - Анастасия Феоктистова"

– А ты точно не… – Никита осекся.

– Преувеличиваю? Это ты хотел сказать?

– Ну, Лех. Просто он же не мог тебя убить при всех!

– Вот уж не знаю! Почему никто не испугался, когда я не вернулся в подземелья?

– А ведь там никого и не было… Мы все тренировались в Эскритьерре… В безлюдных местах. Все создавали порталы. Может, если ты так уверен, стоит сказать Кировой?

– И кому она поверит? Своему коллеге или мне? Скажет – испугался слишком да и всё, – заупрямился Леша. – Тем более я и сам уже ни в чем не уверен.

– Ну как знаешь. Готов? – сменил тему Анохин.

– А ты как думаешь? – Леша потряс перед лицом друга учебником русского языка.

Всё воскресенье Леша провел в кровати. На щеке – царапина, подбородок – один сплошной синяк, наполовину заплывший левый глаз – из драки с Вагазовым он вышел проигравшим. Еще и бок. Бегать или идти гулять сил не было. Поэтому, последовав примеру Анохина, Леша взял учебник по русскому, сцепил зубы и стал учить правила. Русский шел туго, но Леша не сдавался – отчасти из-за проснувшегося азарта, отчасти из-за невозможности как-то развлечься. «Ну, этот тупой диктант на четыре я точно должен написать», – подумал он после пяти часов усердной зубрежки.

Чубыкин был не в духе. Он рассадил всех по одному, а Лешу и вовсе заставил сесть на первую парту в среднем ряду.

– Достали двойные листочки, – процедил учитель. – Сейчас посмотрим, кто из вас чего стоит. Мышкин, тебе по лицу танком прошлись, что ли? Наберут драчунов не пойми откуда, а потом жалуются, что дисциплины нет.

Леша проигнорировал выпад. Он молча выдрал из тетрадки листок и приготовил ручку.

– Всё в доме переменилось, всё стало под стать новым обитателям, – прочитал Чубыкин быстро и без выражения.

Он морщился, словно глупый, специально напичканный лишними словами текст вызывал в великом ценителе Достоевского естественный протест. Леша водил ручкой по бумаге, стараясь успеть за чтением. Краем глаза он заметил, как Сеня торопливо списывает с мокрой ладошки. «Хорош отличник!» – фыркнул Леша. В конце урока Чубыкин с силой вырвал у Леши листок, едва дав ему поставить финальную точку.

– Ну как? – поинтересовался Анохин, когда они вышли в коридор.

– Вроде ничего, – пожал плечами Леша. – Сенька списывал, видел?

– Говорят, он этот текст в интернете нашел. Ну, везет.

Леша отмахнулся: черт с ним, с диктантом и с Сеней.

Гораздо важнее, что скрывает Ренат Вагазов.

– Слушай, – Леша вспомнил сцену в «Докторе Живаго»: Быков презрительно пинает лежащего Никиту, – всё-таки. Расскажи о поворотном моменте.

– Нет, – отрезал Никита.

– Это почему?

– Просто – нет.

– Зачем ты лег под поезд, Анохин? Умереть хотел?

Никита смотрел себе под ноги и ничего не отвечал.

– Не хотел я умереть, – наконец сказал он тихо. – Меня ребята в школе задирали. Они сказали – если лягу на рельсы, значит не слабак. И я лег. Я думал, этот поезд… он меня переедет. Я думал, всё. А потом я встал, надеялся, они смотрят, а они – нет.

– И что было потом?

– Сначала всё было нормально. Ну, насколько может быть нормальным. А потом, в мае, за пару недель до моего пятнадцатилетия, всё поменялось. Словно я стал другим. Я чувствовал запах того утра. Весной. Мне казалось, я постоянно мерзну. Иногда я видел каких-то людей, и сразу вспоминал о том дне. И запах. Я чувствовал его постоянно. Уже после того, как я получил стило, я был на поэтическом конкурсе в Тюмени и там увидел Витселя. И он сразу понял, что со мной.

– У каждого акабадора был поворотный момент, – задумчиво кивнул Леша. – Момент между жизнью и смертью.

– Да, и что?

– И ты чувствуешь инсептерский запах как запах мороза? – еще раз уточнил Мышкин.

– Да, я же говорил!

Леша остановился.

– Ты чувствуешь запах того утра, когда лег под поезд, Никит. А я чувствую запах пожара.

– Неудивительно.

– Но это еще не всё, – Леша потер подбородок. – Вагазов – такой же, как я. Он инсептер.