Читать книгу - "Гренадёры - Евгения Биткова"

Все просто. Но как до всего додумался Ким, я не могла понять. Напарник пояснил:

— Когда я без тебя встречался с госпожой Ильской (не надо смотреть на меня таким испепеляющим взглядом, мне кажется, я уже дымлюсь), я подробно расспросил ее о письмах и человеке, которому они посвящались. Обнаружился интересный момент: похищены исключительно письма, написанные госпожой Ильской. Получается, их выкрали у ее драгоценного друга. Логично? Логично. Напрашивается вопрос: почему он не сообщил подруге о пропаже? Как вариант, он мог о краже и не знать. Кто знает, где люди хранят старые письма и часто ли они их перечитывают. Я оставил данный вопрос. Но незамедлительно возник новый: шантажировали ли друга госпожи Ильской? При желании письма можно переводить двояко, и они могли одинаково навредить обеим сторонам. Госпожа Ильская не обладала подобными сведениями. Мне пришлось навести справки. Я немного разузнал о парне и о его нынешнем финансовом положении. Допустим, у шантажистов имелась та же информация. Вывод: шантажировать данного типа бесполезно. С него нечего взять. Казалось, парень чист. А потом состоялась встреча, и я увидел шантажистов в масках. Меня это изрядно удивило. Безусловно, по старому шаблону преступники должны носить маски, верно? Но, если отбросить в сторону любовь к классике жанра, выходит нестыковка. Зачем им скрывать свои лица? Ведь мужчина, который угрожал Юме, не прятал своего лица. Он действовал открыто. О, тебя это тоже насторожило? Похвально, похоже, ты начинаешь работать головой. Давай думать дальше. Ну увидит их небритые рожи госпожа Ильская, и что? Побежит жаловаться сотрудникам гарды? Нет, не побежит. В противном случае ей придется раскрыть причину шантажа. А какой бы конфиденциальной ни была бы информация, она быстро просочится в газеты. Госпожа Ильская не пошла бы на подобный риск. Тогда к чему лишняя предосторожность? Допустим, у одного из шантажистов имелась веская причина скрывать свою личность. Может, девушка даже знала этого человека? Если принять такую вероятность, все встает на свои места. Возможность украсть письма, причина, побудившая сделать это, и острое желание скрыть свое лицо удачно указывают на «верного» друга. В итоге госпожа Ильская его опознала, что подтвердило верность моих догадок, — устало закончил Ким, вымотанный речью.

Я молча хлопала глазами. Полученная информация неохотно усваивалась в голове. Слишком ее много. Тем не менее я решила рискнуть и получить добавку.

— А откуда у тебя взялась та непонятная штуковина, которой ты заарканил ребят, и что за красная гадость, размазанная по лицу того парня? — спросила я, неожиданно осознав, что голос ко мне вернулся. Ким сразу взгрустнул.

— Видя твою удивленную физиономию, я надеялся, ты окончательно потеряешь дар речи. Ан нет, он к тебе вернулся. Все у тебя не как у людей, — вздохнул он. — Штуковину мне выдали на тестирование в ЗОГе. И, как я тебе сказал раньше, ожиданий она не оправдала. Отдача сильная, и целиться можно только по стоячей мишени. Нужно будет написать им отзывы, — проворчал Ким.

— А мне почему про нее не рассказал? Я тоже хочу поиграть!

— Да как-то из головы вылетело.

Угу, как же. Жадина. И тут меня осенило:

— Погоди, а сразу ты, умник, не мог скрутить тех ребят? Они довольно долго стояли кучкой на одном месте. Зачем я носилась как угорелая?

— Ну-у-у, пока я разобрался с механизмом, пока зарядил, прицелился. А тут какое-то развлечение. Помнится мне, ради твоего веселья мы смотались на одну злосчастную экскурсию, и я подумал…

— Короче, это месть.

— Кто знает? — туманно протянул парень. — Насчет красной жидкости — я заложил в сумку «бомбочку» с перечной краской.

— Перечной?

— Угу, это особая краска. Ее используют в банках при инкассации денег. Она плохо смывается, и перец сильно жжет кожу, а уж глаза…

— Ким, ты дьявол! — с ужасом сказала я.

— Ничего не знаю.

— И что же такого плохого тебе сделал тот несчастный парень?

— Мне ничего. Но я предвидел вероятность побега, поэтому приготовился. При удачном побеге шантажисты в любом случае заглянули бы в сумку. И сюрприз. Последствия «подарочка» требуют врачебного вмешательства, а стойкая ярко-красная краска легко поможет найти прокрасившегося в нее человека.

— Получается, сделай парни ноги, мы точно смогли бы найти одного по красной физиономии?

— Именно.

— Но я не понимаю, зачем ты позволил ему сбежать.

— Поймай мы его сразу, он не открыл бы сумку. Я впервые пользовался «бомбочкой», и мне было интересно посмотреть.

Он точно дьявол. Я с горечью пожалела о своем промахе. Ким успел увернуться. Стена склада — нет. Теперь в ней дополнительная вентиляция. Вдруг меня молнией пронзила внезапная мысль. По спине побежали мурашки.

— Ким, скажи-ка мне, пожалуйста, а как ты наводил справки?

— Сделал пару звонков и срочных телеграмм, — безмятежно пожал плечами напарник.

— Местных звонков или международных? — докучливо поинтересовалась я.

— И тех, и других.

Сердце остановилось.

— Ким, да ты знаешь, сколько стоят международные звонки?!

— Знаю, — кивнул парень, протягивая мне чек. Руки у меня дрожали. Цифры прыгали перед глазами. Мурашки маршировали.

— Возьми, — убитым голосом сказала я, возвращая чек Киму.

Я труп. Как только мы вернемся на Запад, Вальтер меня убьет. Нет, зловещая улыбка озарила мое лицо. Нет, он убьет сначала Кима, а я, возможно, успею убежать. В голове вновь закрутились цифры. Я никогда не была сильна в подсчетах, но благодаря неумолимому секретарю быстро научилась считать расходы и стирать лишние нолики в книге дохода-расхода. И сейчас я поняла: цифры выдачи и траты жестоко не сходились. Мурашки затанцевали канкан.

— Ким, а ты потратил конкретно свои деньги? — наивно спросила я, в глубине души зная ответ.

— Конкретно наши.

— Мои кровные?! — Я вскочила со стула. Посетители трактира «Театр» устремили на меня взгляды.

— Не кричи, опять голос сорвешь, — предупредил парень. Испугавшись, я аккуратно села обратно, уже шипя:

— С какой радости ты тратишь мои деньги без разрешения?

— Скажи я, для чего они мне, ты бы их не дала, верно?

— Верно, — хмуро подтвердила я.

— Не волнуйся. Я все отдам, как только вернемся домой.

Это точно месть. Злой человек.

— Минутку, Ким, у нас осталось хоть что-то из финансов?

— Немного осталось, и половину мы сейчас тратим на завтрак.

Убил.

— Госпожа гренадер, вы будете что-нибудь заказывать? — добродушно осведомился хозяин трактира.

— Буду. Стакан воды и корку черного хлеба.

Я обреченно плелась следом за напарником. Жизнь кончена. Все наши деньги улетели в телефонную трубу. Проклятый прогресс! Оставалась мелочь, которую и нищим стыдно подать. А я мечтала потратить сбережения и попробовать все блюда Севера. Ага, попробовала, как же! На какие шиши мы будем питаться дальше, я не представляла. Мы и до Снегиря-то не добрались. А что будем делать с ночевкой, когда уедем из Брасета? Стратег хренов об этом подумал?